Райдо Витич - Послесловие

Мужчина головой качнул, задумчиво в сторону поглядывая:

— Нет. Нормально все.

— Я пойду?

— Да, Людмила, идите.

А сам к окну подошел, задумался: не послать ли эту девушку — сюрприз дяди, и пусть сам расхлебывается? Судя по карточке, новенькой совсем, с прочерками во всех графах относящихся к службе, он имеет полное право отказать ей. Она гражданская, а это военный госпиталь. Пусть в обычную больницу идет.

А документы?

Вернулся в кабинет и спросил:

— У вас есть документы?

— А? Да, — в вещмешок полезла, достала паспорт. Мужчина посмотрел и удивился: московская прописка годичной давности. Возраст девушки призывной. Сапоги, юбка опять же от формы, а вот кофта уже не форменная.

Подумал. Положил документы на стол и достал фонендоскоп:

— Раздевайтесь.

Лена стянула кофту чему-то смущаясь и Юра забыл на пару секунд, что хотел. Увидел гравировку на грудине и, сразу все сложилось. Понял, что девушка скорей всего была негласным агентом, сейчас нуждается в лечение. «Военник» еще не готов, может еще какие-то бюрократические трудности. Но факт в том, что выгнать ее у Юры духа не хватит.

Лена поглядывала на доктора и серьезно нервничала. Напоминал он ей кого-то, тревожил, вызывая неприятные ассоциации. Высокий, светловолосый, правильные черты лица, голос спокойный, немного грубоватый — вроде точно не знает, а вроде встречались.

Плохо, когда с памятью проблемы.

— Одевайтесь, — отвернулся, послушав легкие. Не хотелось видеть шрамы — насмотрелся. — Что беспокоит?

— Ничего.

— Не понял? — повернулся к ней. — Тогда зачем к нам пришли?

— Сказали.

— Кто?

— Мужчина.

— Какой?

— Военный. Майор кажется.

— Фамилия, имя, отчество у майора были?

— Наверное.

— Хорошо, — подвинул стул ближе к пациентке и заглянул в зрачки — один чуть больше. — Теперь честно — не помните?

Лена кивнула, не глядя на доктора.

— Сколько вам лет?

— Двадцать.

— Имя, отчество, фамилия?

— Санина Елена Владимировна.

Монотонно, четко. Как приказ зачитала или о выполненном задании отрапортовала.

— Где служили?

— Нигде, — а это уже прозвучало неуверенно.

— Точно?

Лена молчала. Ей снились кошмары: взрывы — земля вздымалась вверх фонтаном и комьями летела в разные стороны. Ей снилось, как падают солдаты, как умирает на ее руках, какой-то мужчина в гражданском и шепчет отчетливо: "для того чтобы помочь им, я создал тебя". А еще доходяги в полосатых пижамах, ввалившиеся глазницы изнуренных лиц, ребенок, как тень, сидящий на каталке, а из вены кровь: кап, кап. Избитый мужчина и раскаленная железка в виде звезды, немецкий офицер, что-то кричащий Лене в лицо. И белокурая девочка зажатая стенами, бродила по битым кирпичам и искала выход, держа в руке одноглазого плюшевого медвежонка.

Ералаш, от которого девушка просыпалась в поту, беззвучно крича что-то непонятно кому.

— Расскажите о себе.

Лена помолчала и отчеканила, как попугай:

— Родилась, училась. Началась война, эвакуировалась на Урал. Работала. Все.

— Где работали?

— Здесь.

— В госпитале?

— В Свердловске. Детский дом.

— А что так? Призывной возраст и на фронт не взяли?

Лена выставила руки, словно делала это раз триста — заученно:

— Упала на стройке на гвозди. Лечилась. Война закончилась.

— Родители есть?

— Нет.

— Погибли?

— Сирота.

И вдруг брякнула, не понимая что — само вышло:

— Отец — врач. Знать его не хочу.

И сообразила, что что-то не то сказала, только что не то? Встала:

— Вы правы, зря пришла. Паспорт отдайте, я пойду.

Юрий хмуро смотрел на нее — «несвязуха».

— Сирота, но отец врач. Это как?

— Я иногда болтаю ерунду из-за травмы. Бывает. Извините.

— Как травму получили?

— Не помню.

"Гениально. Но кустарно", — поджал губы мужчина уже сообразив, что девушка выдает ему обычную легенду. И, между прочим, не особо в нее сама верит.

— Как зовут вашего отца? — спросил, отдавая документы.

— Банга, Ян Артурович, — ответила автоматически, запихнула в мешок паспорт и медкнижку.

— Банга, — кивнул задумчиво и, вдруг дошло — качнулся к девушке. — Кто?!

"Что за бред?!"

Лена непонимающе уставилась на врача: что он кричит?

— Банга Ян Артурович мой отец, и сестер у меня нет, а у него нет дочери.

Лену качнуло. Словно густые тюлевые занавески выдул из окна ветер и открыл взору простор за окном, четкую картинку — она четко и ясно впервые за месяцы вспомнила кто, что, зачем. Уставилась на мужчину: это же ее брат!…