Райдо Витич - Послесловие

— Сама, чья будешь?

Лена говорить не стала, паспорт показала. Солдат глянул, склонив голову на бок, прочел и опять оглядел.

— Чего ж сюда-то занесло? Бежишь, что ли?

— Нет. От кого мне бежать?

— Так эвакуированные из Москвы все хотят вернуться, а открепительных нет. Ты это, смотри. Сама под статью идешь, меня еще под монастырь подведешь.

— Нет, отец, честное слово, я не бегу. Мне к мужу надо. Из госпиталя я.

Взгляд мужчины изменился, лицо разгладилось:

— Ну, другое дело. Только лейтенант с нами. Буза дочка будет. Так что извини, помочь не смогу.

— А вы в Москву?

— Ну…

Кто ж ответит? Но судя по неопределенной мимике — туда.

— Можно я с лейтенантом поговорю.

— Ох, дочка. Суровый он у нас, спасу нет.

— Ничего, не таких видела.

— Нуу… Получится договориться, мы очень даже не против будем, место-то найдем, чего тут? Но это с ним.

И махнул ей рукой: идем.

По шпалам и рельсам двинулись, два состава под стыками вагонов прошли. Лена увидела силуэт в темноте и услышала:

— Махлаков! Мать, перемать! Отправляемся! Где черти носят?!

Солдат потрусил, припустив шагу к силуэту:

— Так туточки я, товарищ старший лейтенант.

— "Туточки". А это что еще?! Ты не сдурел на старости, Махлаков?! — заорал, увидев силуэт женщины. Лене даже смешно было — что надрывается?

Ничего ей настроение испортить не могло. Она жива. Все помнит, едет к Коле! И он тоже жив, она уверена! И Санька! Встретятся на ВДНХ! Аааа!!!!

И расцвела улыбкой, подходя ближе к грозному командиру.

— Та вот в Москву надо девушке, к мужу. Из госпиталя сердешная.

— Какой к мужу?! Ты извозчик, что ли?! Это военный объект! Зона особого контроля! Под трибунал старый захотел?!

Лена застыла — в темноте сильно не рассмотришь, но напоминал ей лейтенант кого-то, хоть убей. Встала перед ним, чтобы лучше рассмотреть:

— А мы с вами не знакомы случайно, лейтенант?

— Так, гражданочка, прошу отойти. И быстро! Сейчас патруль крикну, в комендатуру загремите!

— Сколько слов-то, — и чуть не ахнула. — Тетя Клава?

Махлаков закашлялся услышав такое и головой мотнул: ну, сейчас точно загремит женщина под фанфары!

А лейтенант наоборот смолк, во все глаза на нее уставился, хмурился, силясь не столько вспомнить, сколько поверить.

— Ну, здравствуй, тетя Клава, — прошептала Лена уже ничуть не сомневаясь — Леня Фенечкин перед ней. — Жив, бродяга! — всхлипнула, на шею кинулась, невольно выступившие слезы сдерживая. Обняла. — Здравствуй, братка!

— Сестренка, — выдохнул тот, смущенный, растерянный. Обнял робко. — Лена?

И встряхнул, отодвинул, в лицо заглядывая:

— Пчела! Ленка!!

Она звонко рассмеялась, легко, от души. Даже голова болеть от счастья перестала. И подумалось, а ведь впервые за долгие годы она смеется искренне и беззаботно!

— Жив, тетя Клава. Жив! — по щеке огладила.

Он ее за руки схватил, сжал ладони, заулыбавшись во всю ширь:

— Откуда ты, птица счастья?! Ведь погибла вроде тогда!

— А и ты в погибших числился, — засмеялась.

— Хохотушка! Ну, мать моя женщина, Ленка! Откуда ж ты свалилась?!

— С госпиталя Леня. В Москву надо, к Коле.

— К Коле? Это к Санину что ли? Нууу!! — отпрянул засмеявшись. — Сладились все же, нашлись!

— Поженились!

— Ой, блин! А отметить?!

— Так ты вон грозен как! Не пускаешь бедную девушку домой. Низззя, говоришь, «шпиенка».

— Ладно тебе. Пчела ты! Ну, ничуть не изменилась! Жужжишь как и раньше! Давай к нам. Мужики, ну-ка быстро приняли! — приказал, подсаживая девушку. Сразу пары четыре рук втянули ее в вагон и, тут качнуло. Тронулся состав.

Фенечкин запрыгнул уже на ходу.

— Ну, Ленусь, ну подарок! — руками развел. — Так, всем слушать — до станции назначения девушка с нами едет! И чтобы ни гу-гу! Голову лично сниму! Это мой старый друг! Еще в сорок первом в Белоруссии фрицам прикурить вместе давали! Так что, чтобы с особым уважением! Ясно?!

— Ясно, что ж тут?

— Без вопросов, — отозвалось довольное.

— Сейчас и чайку и чего покрепче за встречу, товарищ старший лейтенант, — закивал Махлаков.

— Сообразите уж! — и кивнул Лене за перегородку. — Пошли ко мне пока.

Сел на топчан, ей сесть предложил, фуражку в изголовье кинув. Фитиль в гильзе на ящике вытащил, чтобы пламя ярче горело.

— Ну, рассказывай, каким Макаром в госпиталь определилась? Работала?

— Да нет, — расстегнулась, оглядывая закуток. — Служила. Капитан. Особые поручения. А в июле накрыло. Дальше даже не пытай — ничего в голове на эту тему. Здесь уже очнулась, из документов только паспорт и девственно чистая на предмет службы медицинская книжка.