Р. Грейвз - Золотое руно

- Кентавры - это чума, - сказал лапиф Корон. - Они напали на моего отца Кенея без всякого повода и забили его до смерти сосновыми бревнами. У меня всегда сердце начинает радостно биться, когда я слышу, что убит кентавр.

Тут Орфей поспешно заиграл умиротворяющую мелодию и запел:

Друзья, пусть каждый забудет

О прежних, темных делах,

Пускай ни печаль, ни страх

Не встанут на наших путях,

Надежда еще - будет.

- Спой еще раз строфу, фракиец, - сказал Геркулес. - Ты прав. Давайте забудем несчастных кентавров. Ты не держишь на меня зла, Ясон?

Ясон не отвечал, пока Геркулес не повторил свой вопрос угрожающе, и тогда тот сказал сорвавшимся голосом со слезами в глазах:

- Этот человек был благороднейшим из всех моих знакомых, и я бы очень дурно подумал о себе, если бы не пролил слез при этой новости, ибо я вижу, что даже из глаз отважного Пелея бегут слезы, а плечи его вздымаются от рыданий. И тем не менее уж лучше, чтобы мой дорогой приемный отец и мои друзья-кентавры пали от твоей руки, благороднейший Геркулес, чем от чьей-нибудь еще. Ибо я знаю, что по возвращении в Грецию ты задобришь духа этого человека самыми великолепными приношениями и что ты и других духов не забудешь. Он и сам немного виноват, - ему следовало удержаться и не пить: вино - проклятие кентавров, как он сам часто говорил.

Так Ясон смягчил нарастающий гнев Геркулеса.

- Друзья, - сказал Аргус, - я предлагаю, чтобы мы воспользовались послеполуденным временем и выплыли из Пагасейского залива, прежде чем Пелий вышлет в погоню галеру.

- Спой эту песню еще раз, Орфей, - повторил Геркулес. - Кстати, Лин, учитель музыки, которому я когда-то вышиб мозги его же лирой, занудный педант, не был твоим братом?

- Забудь мрачных эпизодов, Геркулес, - с печалью сказал Орфей и вскоре снова ударил по струнам.

"Арго" задержался не только в Метоне. Ясон вынужден был сойти на берег в бухточке посреди залива, называвшейся с тех пор Афета (или "берег расставания") и там принести Светлой Артемиде в жертву козленка, которого купил у пастуха за несколько кусков фигового хлеба. Но жертвоприношение их надолго не задержало, а Мелеагр уговорил Аталанту возложить скальпы кентавров на тот же алтарь, и у всех полегчало на сердце.

Вот какова история Аталанты: аркадиец Иас, один из вождей того самого царя Ойнея Калидонского, который посадил первый виноградник в Этолии, хотел сына, и когда его любимая жена умерла, родив дочь, которую назвали Аталантой, он приказал своему управителю бросить девочку в горах, чтобы она искупила этим убийство своей матери. Однако никто не посмел бросить ребенка, ибо дух ребенка куда труднее отогнать, чем дух взрослого. Управитель передоверил эту задачу своему помощнику, его помощник - свинопасу, а свинопас - жене. Жена свинопаса положила Аталанту на пороге горного святилища Артемиды Медведицы и сообщила свинопасу, что приказ Иаса выполнен. Говорят, будто настоящая медведица приходила каждый день с гор, чтобы кормиться медом в святилище, и позволяла Аталанте прикладываться к своим соскам. Аталанта была посвящена Богине и стала прославленной охотницей, когда она выросла, она бежала через лес или по пересеченной местности быстрее всех в Греции.

Вскоре огромный вепрь принялся опустошать поля и сады Калидона, в наказание, как считалось, за то, что царь оскорбил Артемиду, Госпожу Диких Зверей: Ойней не выделил Богине доли из жертвы, предложенной всем Олимпийцам, потому что ее лисы хозяйничали в его винограднике. Сперва никто не решался выйти против вепря, но наконец Мелеагр, царский сын, собрал отряд храбрых юношей со всех сторон Греции и пустился его преследовать. И все же Мелеагр избегал открытого нападения на вепря, не заручившись согласием Артемиды, и отправился к святилищу Медведицы с подобающим даром. Главная Жрица одобрила храбрость и благочестие Мелеагра, и не только благословила охоту, но и послала Аталанту принять участие в ней. Это вызвало неудовольствие его товарищей, среди которых были Идас, Линкей, Кастор, Поллукс, Адмет, Анкей Большой и Пелей. Все они сперва отказались охотиться в обществе женщины, сказав, что это принесет им неудачу. Мелеагр ответил, что если они сейчас откажутся от охоты, Артемида, вне сомнений, накажет их столь же сурово, сколь наказал и его отца Ойнея. И они пошли охотиться в очень скверном настроении, договорились, что тот, кто убьет вепря, получит его шкуру.

Аталанта устыдила их, первой выследив вепря в чаще, где тот укрылся. Но они отнеслись к ее словам пренебрежительно - она велела им молча окружить чащу и лечь в засаде с луками и дротиками, пока она не поднимет вепря. А они вместо этого с шумом вломились в пролесок, громко вопя, чтобы испугать зверя. Вепрь налетел на них, убил двоих из них и еще двоих покалечил, включая и Анкея Большого. Аталанта взвалила Анкея на плечи и утащила его в безопасное место, пока вепрь терзал тела его товарищей. Она оставила Пелею сеть убить зверя дротиком, но хотя вепрь все еще был занят своим грязным делом, Пелей убил нечаянно своего тестя, а вепрь убежал невредимый.