Роберт Грейвз - Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 5. Золотое руно

Пока аргонавты оставались в Ээе, им запрещено было ранить или убивать любое, какое бы то ни было попадавшееся им создание; ибо если волк выл на холме, то это вполне мог быть волк-оборотень; если медведь врывался в пиршественный чертог и хватал со стола медовую лепешку, это, конечно, был медведь-оборотень. Ящерицы, сороки и тому подобное, даже скорпионы, жуки и муравьи — всех требовалось уважать. Из мужчин помощниками Кирки в ее сложной и важной работе были Кабаны, принадлежавшие самой Богине Бримо, общества которой избегали все прочие мужчины; даже у самых молодых из них были белые волосы и брови, а глаза их были красны, как смерть. Некоторые из них были греками, прочие же — невриями, галлами и кельтиберами. Обычную службу во дворце несли девы Соколы, по рождению — истрийки. Было также несколько малопонятных созданий, ручных и блуждающих по дворцу, вид которых вызвал у аргонавтов ужас — двуглавый рыжий теленок, полосатая лошадь, четвероногий петух и животное, которое смахивало на белого осла, но обладало острым рогом, исходившим из середины лба. А на аккуратно подстриженном газоне в самом внутреннем дворе вопил и важно разгуливал блистательный индийский павлин, птица со скрипучим голосом и с сотней глаз на хвосте, наиболее высоко ценимая Богиней. Кирка совещалась с ним во всех самых затруднительных случаях.

Кирке очень понравился чародей Периклимен, который, будучи рожденным в момент затмения, обладал магической силой, и она ей завидовала. Она попыталась добиться, чтобы он остался у нее, но он отказался покинуть товарищей и стремился на родину, в Песчаный Пилос. Она рассердилась и сказала ему:

— Как пожелаешь. Но я ручаюсь: недолго ты будешь наслаждаться мирной жизнью в своем имении. Ибо я вижу смерть, которую принесет тебе лук одного из этих твоих товарищей.

Именно у Кирки Мелеагр получил тайное зелье, которое должно было заставить Аталанту уступить его любви, когда настанет время его применить. Единственное, чего он боялся — это того, что Аталанта предпочитает ему Меланиона, ибо Меланион был к ней поразительно внимателен; и в течение их долгого, тяжелого, поспешного путешествия от устья Дуная до Ээи в челноке, лодке под парусом, на спине мула, в носилках и в колеснице, именно Меланион был подлинным предводителем похода и представлял их при дворе царя скифов и при любом дворе или в месте племенных собраний, ибо Ясон, как и подобает совершившему убийство, хранил, по возможности, молчание. Только клятва верности, которую дал Мелеагр своим товарищам-аргонавтам удерживала его от того, чтобы убить Меланиона, но ревность глодала его сердце день и ночь.

Что касается Руна, оно было теперь омыто в двух из семи рек, о которых сказала ветвь: в Дунае, который впадает в Черное море, и в холодном бурном Турросе, который впадает в Адриатику.

«Арго» шел на юг по Адриатическому морю при попутном ветре, одолевая семьдесят миль за день и пятьдесят — за последующую ночь. Ни дать ни взять — изнуренная лошадка, которая, возвращаясь из долгого странствия и волоча за собой лакированную повозку, понимает внезапно, что хозяйский дом близок, навостряет уши и пускается резвой рысью, натягивая поводья. Всего лишь шесть суток спустя «Арго» подходил к Корфу — серповидной земле феаков. Здесь Ясон, испытывая нужду в воде и новых припасах, решил зайти в город Коркиру, который лежит, окруженный сосновыми лесами, во внутреннем изгибе серпа, и засвидетельствовать свое почтение царю Алкиною и царице Арете. Алкиной приходился родственником по матери коринфийцу Сизифу. Он переселился на Корфу, когда ахейцы упразднили почитание героя Асопа, жрицей которого была его мать Коркира. Женившись на Арете, царице феаков — племени, которое было оттеснено на Корфу с материка кланом киклопов, Алкиной основал этот город и назвал его Коркирой в честь матери.

Эхион сошел на берег на заре и поздравил Алкиноя с тем, что тот — первый греческий правитель, который услышит удивительную весть. Прославленные аргонавты благополучно выполнили свою священную и повсеместно провозглашенную миссию; преодолев много невероятных опасностей, они прибыли наконец в Колхидскую Эа и там уговорили царя Ээта отдать им Руно, поплыв со славой домой и обогнув Грецию, они очистились в Ээе — один или два из них — от крови, которую им по ходу дела пришлось пролить. Им осталось только возвратить Руно Лафистийскому Зевсу, во имя которого они испытали столько страданий. Более того, как сказал Эхион Алкиною, на борту у них Медея, дочь Ээта, отправляющаяся в Грецию, чтобы потребовать своего коринфского наследства.