Роберт Грейвз - Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 5. Золотое руно

— Бедная девочка, как мне ее жаль. Эхион, друг мой, я прошу тебя передать мое послание, и вот тебе в уплату за труды моя серебряная чаша. Скажи царевне, что я ей от всей души соболезную, как соболезновал лемносской царице Гипсипиле. Передай ей, что Ясон поступит с ней не мене бесчестно, чем с Гипсипилой, хотя ради него девушка отреклась от своего дома и родных, стала соучастницей в убийстве своих отца и брата. Уверь ее, что когда он ее бросит, в этом ли году, в следующем ли, двенадцать ли лет спустя, она твердо может рассчитывать, что Геркулес из Тиринфа либо отомстит за нее, либо ее утешит.

Эхион принял чашу и взялся передать послание, после чего Геркулес огляделся с сияющим лицом и сказал:

— Дорогие товарищи, испытанные товарищи, если когда-либо кому-либо из вас потребуется моя помощь против врагов, я в полном вашем распоряжении.

По дороге обратно в Грецию Геркулес зашел в Эфес, где нашел стоящий на якоре финикийский корабль и послал судовладельца и его сына в оковах к Омфале как заложников. Их не следовало освобождать, пока финикийцы не выкупят их парочкой африканских обезьян. Омфала частенько говаривала Геркулесу, что он напоминает ей обезьянку, и он решил, что ей нужна парочка этих тварей, чтобы она утешалась в его отсутствие. Страшась Геркулеса, финикийцы прислали обезьян немедленно.

Здесь можно рассказать, что случилось с Гиласом. Он недолго прожил после своего появления в Коллегии Дятлов на Асканийском озере. Не будучи столь могучим, сколь Геркулес, он не мог с легкостью удовлетворить требования Дриопы и ее подруг-нимф, которые все были в него влюблены и не отпускали его, как он ни упрашивал. Он постепенно занемог и умер примерно тогда, когда «Арго» во второй раз проходил через Босфор. Дриопа, не желал, чтобы до Геркулеса дошли перешептывания о случившемся, тайно похоронила его у источника Пеги и бурно оплакала. В течение многих веков нимфы Дятлы продолжали украшать его могилу цветами в годовщину его смерти. В тот день они исполняли гимн, восхвалявший прекраснейших юношей всех времен: Адониса, сына Кинараса, которого любила Афродита; Эндимиона, сына Этола, которого любила Артемида; Ганимеда, сына Лаомедонта, которого любил Зевс; Гиакинфа, сына Ойбала, которого любил Аполлон; Хрисиппа сына Пелопа, которого любил Тесей; Нарцисса, сына Кефисса, который влюбился в себя самого; и Атлантия, сына Афродиты от Гермеса, который был первым гермафродитом и в которого был влюблен весь мир. Но в припеве заявлялось, что ни один из них не был так пригож, изящен и очарователен или так нежен, как Гилас, сын Тейодаманта, любимый Геркулесом и нимфами Аскании.

Источник Пеги — это прекрасное место, которое стоит посетить. Камешки светятся, как серебро, сквозь чистую воду, и повсюду кругом растет синий ластовень, свежий зеленый адиантум, пышная петрушка и оленья трава, которая цепляется за ноги, уговаривая посетителя остаться еще.

«Арго» задержался на некоторое время не только из-за того, что Аргусу трудно оказалось починить его в Теосе, где его не удовлетворяло качество древесины, но также из-за погребальных игр в честь его товарищей, сыновей Северного Ветра, которые он счел себя обязанным посетить. Здесь они взяли на борт пассажирами Теламона, спутника Геркулеса, и пятерых его эгинских родственников; Теламон был братом Пелея до того, как Пелей родился заново, вступив в мирмидонский клан и вместе с ним был замешан в убийстве их единокровного брата Фока; но теперь они встретились, как чужие, обменявшись надменными взглядами. Следующим портом, в который они зашли, был Милет, славившийся шерстью, где Эргин был тепло принят своей семьей и с большим трудом покинул родных, чтобы продолжить плавание. Из Милета они поплыли к Цветущему Самосу, милому дому Анкея Маленького, а оттуда — к Леросу, о котором говорят: «Все лерийцы дурны, не отдельные, но каждый из них — все, кроме Прокла, а Прокл — тоже лериец». Но кто такой был Прокл, никто не помнил. А оттуда они поплыли к Кикладским островам, посетив сперва Наксос, счастливейший из островов Эгейского моря; затем Делос, самый святой из них, где дарами и танцами почтили Аполлона и Артемиду; наконец Серифос, остров точильного камня, куда давным-давно выбросило на берег ящик с Персеем и его матерью Данаей, который вверил бурным волнам царь Акрисий — здесь они высадили Теламона и его родичей. Но материковой Греции они избегали, двигаясь от острова к острову — к Кифере, Сфактерии (близ Песчаного Пилоса, родины Периклимена), Закинфу, Итаке, Корфу, ни на одном из них надолго не задерживаясь. Погода была ясной, ветры — легкими, и ничего примечательного не приключилось с аргонавтами в этих знакомых водах. Если кратко, то они пробивались вдоль берега Иллирии, борясь с противными ветрами, пока на шестьдесят первый день после отплытия из устья Дуная вдали не замаячила Ээя, город Кирки, который стоит на скалистом фаллической форме острове в двадцати милях к юго-западу от истрийского порта Пола. Он назван Ээя в честь цветка гиацинта, который в изобилии тут произрастает и носит это имя, означающее сетования, которое начертано на его лепестках самой Триединой Богиней. К своей радости, аргонавты обнаружили, что Ясон, Медея, Аталанта, Мелеагр и Меланион уже прибыли в Ээю после очень быстрого и утомительного путешествия и что Руно — по-прежнему у них. Таким образом, теперь воссоединившийся отряд аргонавтов насчитывал тридцать три человека, не считая Медеи, несмотря на потерю Ифита, Орфея, Калаида и Зета.