Роберт Грейвз - Божественный Клавдий и его жена Мессалина

И вот в полдень, в третий день до октябрьских ид, внезапно широко распахиваются двери дворца и к когорте, по заведенному в войске порядку охранявшей его, выходит сопровождаемый Бурром Нерон. Встреченного по указанию префекта приветственными кликами, его поднимают на носилках. Говорят, что некоторые воины заколебались; озираясь по сторонам, они спрашивали, где же Британик; но так как никто не призвал их к возмущению, им только и оставалось покориться. Принесенный в преторианский лагерь Нерон, произнеся подобавшую обстоятельствам речь и пообещав воинам столь же щедрые, как его отец, денежные подарки, провозглашается императором. За решением войска последовали указы сената: никаких волнений не было и в провинциях. Клавдию определяются почести, воздаваемые богам, и похороны его обставляются с такой же торжественностью, с какой был похоронен Август, ибо Агриппина соревновалась в пышности со своей прабабкой Ливией. Завещание его, однако, оглашено не было, дабы предпочтение, отданное им пасынку, хотя у него был собственный сын, своею несправедливостью не смутило простой народ и не вызвало в нем негодования.

(в переложении Ксифилина и Зонары)

Клавдий, вознегодовав на Агриппину за ее происки, в которых он все больше убеждался, призвал к себе сына своего Британика, коего она умышленно не пускала к нему на глаза (ибо делала все возможное, чтобы посадить на трон Нерона, своего сына от первого брака с Домицием), и стал открыто выражать любовь к мальчику всякий раз, что встречал его. Он не желал более мириться с поведением Агриппины и намеревался положить конец ее власти, разрешить сыну надеть toga virilis [Тога совершеннолетия, мужская тога (лат.).] и объявить его наследником престола. Узнав об этом, Агриппина пришла в смятение и поспешила предвосхитить события, отравив Клавдия. Но поскольку он всегда пил за едой много вина и брал все те меры, что были в обычае у императоров, дабы защитить свою жизнь, причинить ему вред было не так-то легко. Поэтому Агриппина послала за известной отравительницей по имени Локуста, которую незадолго до того осудили за это самое преступление, с ее помощью приготовила яд, за смертоносное действие которого та ручалась, и подсыпала его в овощи под названием грибы. Затем сама отведала их с одного блюда, а мужу положила с другого, куда был подмешан яд, сказав, что они крупнее и лучше. И вот жертву заговора унесли с пира как бы во хмелю, что частенько случалось и раньше, а ночью яд возымел свое действие, и Клавдий испустил дух, не могучи ни услышать, ни произнести ни слова. Было это тринадцатого октября; он прожил шестьдесят три года, два месяца и тринадцать дней, быв императором в течение тринадцати лет, восьми месяцев и двадцати дней.

Агриппине удалось осуществить задуманное лишь благодаря тому, что она заранее отправила Нарцисса в Кампанью под тем предлогом, будто ему необходимо пить тамошние воды для исцеления от подагры. Если бы он был в Риме, ей ничего не удалось бы достичь, так неусыпно оберегал он своего хозяина. Однако теперь его смерть последовала сразу же за смертью Клавдия. Его убили возле могилы Мессалины - случайное совпадение, хотя это и выглядело исполнением ее мстительных угроз.

Так вот Клавдий встретил свою смерть. Событие это, казалось, предвещали и комета, которая долго была видна на небе, и кровавый дождь, и молния, ударившая в знамена преторианцев, и то, что в храме Юпитера Победоносца сами собой открылись ворота, и рои пчел в преторианском лагере, и смерть должностных лиц каждого ранга. Император был предан земле с подобающей пышностью и получил все прочие почести, жалованные в свое время Августу. Агриппина и Нерон делали вид, будто скорбят по убитому ими человеку, и вознесли на небо того, кого вынесли с пира на носилках. По этому поводу Луций Юний Галлион, брат Сенеки, сделал очень остроумное замечание. Сам Сенека сочинил сатиру [См. Луций Анней Сенека. Апофеоз божественного Клавдия (Пер. Ф. Петровского), в кн.: Римская сатира (Б-ка античной литературы), М., 1989, (Примеч. ред.).], которую он назвал "Отыквление Клавдия" (по сходству с "обожествлением"), а брату его приписывают фразу, где сказано очень много в нескольких словах. В связи с обычаем тащить на Форум тела казненных в тюрьме преступников большими крюками, а затем ими же скидывать их в Тибр, Луций Юний заметил, что Клавдия втащили крюком на небо. Нерон тоже оставил нам фразу, стоящую того, чтобы ее запечатлеть. Он сказал, что грибы - пища богов, поскольку именно благодаря грибам Клавдий попал на небо.