Сяошэн Лян - Исповедь бывшего хунвэйбина

— А-а-а, — мать протяжно вздохнула, рассеянно ответила, — если снова надо начинать, то многоуважаемый председатель Мао должен об этом позаботиться. Если он считает, что надо начинать, то пусть он и начинает.., — помедлив, она спросила, — дядя Лу, ты можешь помочь мне, занять денег? Надо уплатить твоему племяннику за лечение...

— Это ..., — Лу остановился в нерешительности, потом успокаивающе сказал, — я помогу тебе найти способ. Не беспокойся, когда телега уперлась в гору, надо искать дорогу... Я вижу, что деревушка Саньцзяцунь попала в тяжелое положение! От судьбы не уйти!

— В деревне снова стихийное бедствие? — мать опять вздохнула, с печалью в голосе спросила, — В ЦК так много кадровых работников, и что, некому внести предложение многоуважаемому председателю Мао, чтобы не начинал движение? Сначала надо справиться с бедствием!

— Да не о бедствии в деревне я говорю. Когда я говорю о деревне Саньцзяцунь, я имею в виду деревню Унаньсин, — это был кивок в мою сторону. — Какая еще звезда? [4] «Какая еще звезда?» — последний иероглиф в названии Унаньсин (звучит син) имеет значение «звезда». Вероятно мать автора не расслышала первую часть слова, а лишь его концовку, поэтому задала такой неожиданный вопрос. Разве компартия не выступает против суеверия? А может быть ты говоришь об астрологии? — разъяснение дяди Лу еще больше сбило мать с толку, напустило туману. Она с тревогой посмотрела в его сторону, полагая, что он снова хватил лишнего.

Дядя Лу действительно выпил, но я видел, что он не пьян.

— Как бы долго ты ни слушала, все равно не поймешь. Унаньсин — это человек, он написал книгу под названием «Посиделки в Яньшане». Газеты критикуют ее, считая, что она пропагандирует буржуазную идеологию... — дядя Лу пытался втолковать моей неграмотной матери, чтобы она поняла и поверила, что пора начинать такое серьезное политическое движение.

— «Посиделки в Яньшане» написаны не Унаньсином, а Дэн То, — поправил я дядю Лу.

Я уже прочитал «Посиделки в Яньшане». Читал также и «Саньцзяцуньские записки». После издания этих двух сборников публицистических статей и опубликования сборника «Найти жемчужины в океане культуры», подготовленного Цзи Циньму, они привлекли внимание учащихся средних школ вызвали множество споров, ими зачитывались, передавая друг другу. Статья «Нищета», пользовавшаяся популярностью среди учащихся, как выяснилось, принадлежала перу Ху Фэна. Но я тогда еще ничего не знал об их авторах. Не знал, что Дэн То начальник отдела пропаганды Пекинского горкома, также, как не знал, что «Унаньсин» — это псевдоним трех писателей: Дэн То, У Ханя и Ляо Моша. Я даже считал, что Дэн То и Унаньсин — это два разных писателя.

— А ты, дитя, чего вмешиваешься в разговоры взрослых? — возмутился дядя Лу из-за того, что я указал ему на его неточность.

Я не стал с ним спорить, бросил еду и, сжав пальцы в кулаки, выскочил во двор. У его дома я увидел кучу старых газет и среди них ту самую «Бэйцзин жибао», о содержании которой дядя Лу поведал нам с матерью.

Прямо на первой полосе я увидел два заголовка: «Саньцзяцуньские записки» и «Посиделки в Яньшане», две больших статьи вольготно раскинулись на целых три полосы.

Это была газета за 16 апреля.

Я моментально пробежал глазами обе статьи. Не зная, когда дядя Лу уйдет из нашего дома, я стоял перед окном дядя Цзяна, потом громко позвал его:

— Старший брат Цзян, ты читал «Бэйцзин жибао» за 16 апреля?

— Я выписываю только «Харбин вань бао», как я мог прочитать «Бэйцзин жибао»? — послышался из окна ясный ответ дяди Цзяна.

— У меня она есть, возьми прочитай!

— Нет времени!

— Старший брат Ма, старший брат Ма! Ты дома? — к окну подходил дядя Лу.

— Что там у тебя? Чего кричишь на весь двор? — тощая фигура Ма появилась у окна своего дома.

— Ты такой интеллигентный и грамотный человек, наверно, интересуешься политикой? Читал «Бэйцзин жибао» за 16 апреля?

— Читал, — спокойно ответил Ма.

— И какое же у тебя мнение? Наверно снова надо начинать какое-то политическое движение? — дядя Лу рассчитывал найти человека, который возможно разделяет его мнения. Он сел на подоконник дома Ма. Дядя Ма разочаровал его:

— Имею честь объявить вам, что вопросы политики я не обсуждаю. Дядя Лу тактично спрыгнул с подоконника. Из двери своего дома во двор неторопливо вышел дядя Чжан, шутливо спросил:

— Чего это ты, Лу Эр Е, так заинтересовался политикой?

Лу захохотал: