Евгений Единак - Реквием

— Где директор?

Сергей Васильевич ответил:

— Его сегодня нет. Сказал разгрузить и принять по накладным без него.

Лаборант поймал на себе короткий, но выразительный взгляд водителя. Сказал:

— Заночуешь на квартире, где я живу. Кровать есть. Отоспишься, позавтракаешь и поедешь.

— Нет! Я завтра с утра должен быть дома. Я обещал. А потом на работу. Машиной надо заняться.

Но Сашин голос, его интонации, говорил совсем о другом. Лаборант подошел к завхозу и отвел его в сторону.

— Сергей Васильевич! До зарплаты нужно двадцать пять рублей. Раньше просто не смогу отдать.

По тем временам это были большие деньги, в среднем четверть зарплаты.

Из внутреннего кармана завхоз достал бумажник и вытащил купюру. Лаборант вернулся к Саше.

— Я подъеду с тобой до центра.

Идти ему нужно было в совсем противоположную часть села.

У магазина Саша притормозил. Выходя из машины, лаборант положил на сиденье двадцать пять рублей. Саша возмутился:

— За кого ты меня принимаешь? Ты мне испортил мне весь день этими деньгами!

Лаборант нашелся. Сказал, раньше прочитанное:

— Саша! Не все меряется одними деньгами. Я понял, что ты это знаешь лучше меня. Чайная работает допоздна. Вернешь долг. Спасибо тебе за сегодняшний день. И вообще: — Будь уверенным в себе!

— И не теряй надежду! — закончил Саша. Они крепко пожали друг другу руки.

Попрощались. Казалось, навсегда.

Когда лаборант собирался хлопнуть пассажирской дверью ЗИСа, Саша неожиданно крикнул:

— Колбасу забери! Наутро у тебя будет завтрак. А хлеб оставь. Дожую до Кишинева.

Отказываться было бесполезно. Оторвав кусок бумаги, лаборант завернул остатки колбасы и сунул в карман плаща. Прощально махнув рукой, лаборант захлопнул дверь. Резко газанув, машина тронулась с места и скоро скрылась за плавным поворотом.

Спускаясь в лощину, которая делит село на две половины, нащупал в кармане колбасу. Вытащил, развернул. Колбасу проглотил, едва поравнявшись с колодцем у школы.

Вернувшись на квартиру, лаборант ожидал, что свалится, как говорят, мертвым сном. Но сон не шел. Он снова и снова переваривал, спрессованные во времени, события прошедших суток. Потом вспомнил Сашу Катенича:

— Как он доедет? Это уже его вторая бессонная ночь.

Незаметно для себя провалился в глубокий, беспокойный сон. Приснилось, что голова так и не отогрелась, несмотря на то, что в комнате было тепло. Внутри головы все казалось ледяным. А потом приснился какой-то город, расположенный на склоне холма. В самом начале склона было ясно видно большое, с колонадой, здание. Над зданием висел золотой полукруглый огромный купол, закрывающий пол-горы. Купол отражал яркий, слепящий глаза, солнечный свет, отзывающийся головной болью где-то глубоко, далеко за глазами.

Утром проснулся разбитым, не отдохнувшим. По дороге на работу заметил, что снова видит только пол-мира. Смотрел в центр ели, высаженной перед школой, а видел только правую ее половину. Левое поле зрения было затянуто плотной серой пеленой с медленно клубящимися, как у облаков, краями. А потом началось невообразимое. Сильнейшие головные боли, где-то далеко, за глазами, до самого затылка. Снова, как вчера в Лазовске, внутри черепа колыхалось вместо мозга болезненное желе. Потом все прошло.

Периодически после каждой простуды одолевали навязчивые сны со слепящими золотыми куполами. А на утро снова видел только половину мира. Через два-три часа после начала половинной слепоты регулярно возобновлялись сильные головные боли.

Проработав год лаборантом, поступил в медицинский институт. В октябре прошли организованную комплексную медицинскую комиссию. Особенно дотошным оказался, небольшого роста, худой, чуть сутулый с гладко зачесанными назад волосами, невропатолог в больших очках. Несмотря на то, что студент не жаловался из-за боязни быть отчисленным по состоянию здоровья, доцент кафедры, как опытный следователь вытянул из него все сведения о былых травмах, простудах, переохлаждениях и симптомах. Вернул на повторный осмотр к окулисту. Окулист занималась им более получаса.

Покинув помещение комиссии, открыл амбулаторную медицинскую карту студента и прочитал:

Диагноз: Шейный ганглионит с редкими вегетативными пароксизмами. Базальный рецидивирующий арахноидит? Преходящая гемианопсия. Нейроциркуляторная дистония по смешанному типу.

Из института не отчислили, но и о поблажках тоже не было речи. Занимался, как все. Сессии сдавал больше на отлично с последующей повышенной стипендией. Впервые имевшие место осенью шестьдесят четвертого болезненные проявления беспокоили все реже и менее интенсивно.