Андрей Серба - Полтавское сражение. И грянул бой

Но вот скакун тревожно заржал, раздул ноздри и резко остановился. Голова сидевшего в седле Левады дернулась и опустилась на грудь. Его пальцы, стискивавшие эфес сабли, разжались, и она со звоном ударилась о прихваченную морозцем землю. Недоля подхватил безжизненное тело, поцеловал бывшего куренного в лоб.

— Прощай, друже, — тихо прошептал он и тут же вскинул голову. — Шапки долой! Похоронить куренного и батюшку по стародавнему казачьему обычаю, как принявших смерть за Украину и веру!

Сняв шапку, есаул опустился на колени, поднял выпавшую -из рук Левады саблю и принялся долбить ею землю.

Вскоре казаки покидали поляну, оставив на ней насыпанный шапками еще один безвестный могильный курган, коих бесчисленное множество было разбросано с седой старины по бескрайним просторам земли русской...

Левенгаупт оторвался от подзорной трубы, протянул ее Розену.

— Вы правы, полковник, перед нами действительно не казаки. По-видимому, это регулярная русская конница и гвардейская пехота. Что вам известно о противнике?

— По всей вероятности, это передовые колонны отряда Меншикова, а основная масса войск следует за ними. Мы недооценили быстроту передвижения русских.

Левенгаупт недовольно поморщился, поерзал в седле.

— Полковник, если бы вы не упустили племянницу Тетери и его есаула, то русские сейчас были бы у Орши, а не здесь. Но давайте говорить не о них, а о нас. Что за селение у той опушки?

— Деревня Лесная. Самая обычная, заурядная деревня...

— Ошибаетесь, полковник. Она была такой, но станет знаменитой тем, что возле нее я разобью войска царя Петра и навсегда избавлю его от желания бегать за мной.

Протянув руку, Левенгаупт снова взял у Розена подзорную трубу, долго осматривал расстилавшуюся впереди лесистую местность.

— Русские не умеют правильно воевать, а поэтому сделали ставку на быстроту и внезапность, надеясь вцепиться в нас, как голодный волк в бычка, — сказал он. — Чтобы не сковывать себя, они выступили в поход только с легким оружием, к которому относятся и их полковые пушки, и ограниченным запасом пороха и боевых припасов, в то время как мы имеем все это в избытке. Поэтому я навяжу им сражение по всем правилам военного искусства.

Генерал поднялся на стременах, вытянул в сторону видневшейся деревни руку.

— Направьте лучшие полки к высотам северо-западнее деревни и прикажите немедленно занимать оборону. Пришлите туда все пушки и не забудьте прикрыть их с тыла вагенбургом [27] Вагенбург — полевое укрепление из сцепленных повозок . Выделите в охрану обоза три тысячи солдат, и пусть он продолжает движение по ранее намеченному маршруту к мосту на дороге к Пропойску. Преградившие нам путь русские совсем не стоят того, чтобы мы отвлекались от своей главной цели — идти на соединение с королем...

Бледные лучи осеннего солнца легко проходили сквозь обнаженные ветви деревьев, золотили наметенные за ночь сугробы.

Не утихшая утром поземка до половины укрыла снегом разбросанные на поляне трупы.

Авангард русских войск атаковал шведов еще ночью, сразу после марша, но его натиск был отражен ураганным огнем пушек и частыми залпами многочисленной королевской пехоты, расположившейся за наскоро возведенными укреплениями.

Сейчас, в полдень, дождавшись подхода основных сил и перегруппировав войска, Петр приказал возобновить бой. Восемь батальонов пехоты и четыре драгунских полка он решил бросить на шведов в первой линии, сразу пустив за ней вторую — шесть конных полков, усиленных пехотой. В третьей линии находилось еще два драгунских полка, которым надлежало либо развить успех первых двух линий, либо прикрыть их от контратакующих шведов в случае неудачного развития событий.

В наброшенном на плечи плаще, в котором он провел у костра минувшую ночь, сопровождаемый Меншиковым и Голотой, царь медленно ехал мимо изготовившихся к атаке полков. Остановившись у середины строя, Петр выпрямился в седле, взмахнул над головой треуголкой, изо всех сил крикнул:

— Россияне! Ворог топчет родную землю, и наш сыновний долг — защитить ее! Назад дороги нет, отход — смерть, а потому только вперед! И кто бы вам ни приказал отступить, не слушайте его, а заколите на месте! Если даже я, ваш государь, скомандую отступление, — стреляйте в меня! С Богом, ребята!

Петр сверкнул белками глаз, махнул гвардейскому полковнику, застывшему невдалеке от него рядом со знаменосцем и барабанщиком.