Из Иерусалима Алексий отправился в Вифлеем поклониться местам, где родился Господь. Потом случилось ему побывать и в Египте, или, как он тогда назывался, в Мисюрь-стране. Фатех и Саргис договорились с купцами, шедшими из Дамаска, и они взяли их с собой. Повидал Алексий места, где Святое Семейство спасалось от Ирода — пещерки и колодцы, в которых Иосиф, Мария и младенец Иисус прятались. В городе Александрии русский инок молился о княжиче Александре — да пошлет ему Господь величие и могущество древнего греческого воеводы и царя, только чтоб кончина русского полководца была лучшей. И однажды во сне явились к Алексию святые братья Борис и Глеб. Они плыли в ладье по Клещину озеру, лицами светлые и радостные, и говорили:
— Исполать 8 Александру Ярославичу! Мы ему всегда сопутствовать будем!
И видел Алексий в том сне, что монахи Борисоглебского переяславского монастыря сидят с Борисом и Глебом в одной ладье, лицами столь же светлые и веселые. Только старца Иадора среди них он не видел, сколько ни вглядывался.
В Мисюрь-стране видели паломники множество жидовских жрецов, именуемых раввинами. Страна евреев в те времена находилась далеко на западе, на южном побережье Франции, но проклятых Богом изгнанников все равно тянуло назад, в края, где их племя было некогда счастливо, истребляя и грабя соседние народы. Память о былых великих поживах влекла их вернуться и в Мисюрь, и в Палестину, и в Ливан, и в Сирию. И султан проявил слабость, разрешив множеству раввинов переселиться из Франции в Александрию и Каир.
К Пасхе, с теми же дамасскими купцами, Алексий, Фатех и Саргис возвратились в Иерусалим. Наступил день, о котором так мечтал Алексий, — день, после которого ему можно было возвращаться домой, в родную Русь. В Великую субботу он присутствовал при чудесном возжжении Святого Огня, ежегодно вспыхивающего в канун Светлого Христова Воскресения в награду верующим, в назидание маловерным, в укор нехристям. И ему достался целый пучок свечей, горящих тем благодатным пламенем, которое поначалу ничуть не обжигало, и когда Алексий проводил тем огнем по бороде и усам, они не зажигались от него, а когда подставлял руку, руке не было больно, а только приятно и щекотно.
В Иерусалиме русский паломник приобрел особый сосуд для хранения пламени, туда только нужно было постоянно подливать маслица, и можно идти хоть на край света, неся с собой неугасимую лампаду. Тотчас, на Светлой же седмице, инок засобирался домой. К тому же и дамасские купцы, очень к нему расположенные душой, задержавшись в Святом Граде, возвращались в Дамаск и звали Алексия с собой. Распрощавшись с добрыми монахами Гефсиманской обители, он, опять-таки с Фатехом и Саргисом, отправился в путь из Иерусалима. Алексий светился от счастья — такие места повидал, таким святыням поклонился. Пасху у Гроба Господня встретил, а главное — вез с собой в лампаде то, за чем отправлял его игумен Иадор.
Обратный путь лежал снова вдоль Иордана. Здесь пришлось проститься с Фатехом и Саргисом. Грозный отец очень обрадовался встрече и умолял Алексия пожить у него в доме, но инок спешил спасать Святым Огнем родную землю. Да и караван купцов ждать бы не стал.
Повидал Алексий и Геннисаретское озеро. Отсюда дорога сворачивала на Дамаск, куда прибыли к Антипасхе. Здесь пришлось немного задержаться, дожидаясь, покуда двинется другой караван — в Алеппо. Другие купцы, друзья предыдущих, по их просьбе брали Алексия с собой. Живя несколько дней в Дамаске, инок побывал в домике Анании, где ослепший апостол Павел принял христианство и где жили первые христиане. Побывал и на самом том месте, где Савлу в огненном столпе явился Господь и спросил, почто он гонит Его. Постоял он под той башней, с которой Павла спускали в корзине. Все это ему показывали местные христиане, в основном тоже арамейцы. Среди агарян они оказались наиболее расположены к христианству, да и не мудрено — ведь Господь говорил именно на арамейском языке. Много попадалось христиан и среди арабов, но среди арамейцев куда больше. Они были первыми христианами, они и хранили огонь первой веры, от которого зажглись огни Иисусовы по всей земле.
В окрестностях Дамаска Алексий видел пещеры и живущих в них отшельников на горе Херувимской, побывал он и в арамейских монастырях на горе Сейд-найе, где константинопольскому василевсу Юстиниану явилась Богородица, и в Маалюле, где скрывалась первохристианка Фекла и где теперь было множество келий с монахами и монахинями. А он и подумать прежде бы не смел, что здесь, в окрестностях одной из столиц магометанских, так безопасно и во множестве сохраняется христианское житие.
Читать дальше