Андре Моруа - История Франции

Жорж Буланже. Фотография Феликса Надара. 1880-е.

2. Буланже вовсе ничего не освобождал. Ферри называл его кафешантанным Сент-Арно, а Греви – генералом-демагогом. Но Лига патриотов, основанная Деруледом, считала его своим. Клемансо и Рошфор стояли за него горой. Толпа обожала Буланже, он стал ее кумиром, буланжизм – системой, а партия – буланжистской. Парламент и президент недоумевали и пытались разобраться в этом явлении. Что это за человек, с таким шумом делающий свою карьеру? Возможный диктатор? Бонапарт без побед? Великие авгуры республики (с помощью принца Уэльского, который все знал о Буланже от своего друга генерала Галифе) получили поддержку умеренных правых в формировании кабинета без Буланже, и этот кабинет срочно назначил генерала командующим 13-м корпусом в Клермон-Ферране, что вынуждало Буланже оставить Париж или объявить себя мятежником. Огромная толпа заполнила вокзал; женщины ложились на рельсы, чтобы помешать отправлению поезда. Но по своей натуре Буланже был дисциплинирован, довольно робок и сам напуган своей неожиданной карьерой. Он отбыл к месту назначения. Однако события дадут ему новый шанс. В октябре 1887 г., к вящему удовольствию противников режима, разразился скандал. Выяснилось, что Даниэль Вильсон, зять президента Греви, используя свое влияние, торговал местами и наградами. Президент, человек чрезвычайно честный, не подозревал об этих махинациях, но дух семейственности оказал свое влияние на его публичные поступки. «Один из его братьев был назначен генералом, другой – губернатором Алжира, и широко распространилась даже шутка, что жаль, что среди Греви нет священников, а то он был бы возведен в сан кардинала» (Д.-У. Броган). Греви совершил ошибку, пытаясь выгородить Вильсона. Полюс, создатель и ниспровергатель королей, распевал: «Ах! что за несчастье иметь зятя…» Буланжисты, у которых до этого не было своей программы, начали требовать пересмотра конституции и разоблачали ошибочные действия парламентариев. Греви, всеми покинутый, не нашел министров, которые согласились бы вновь представить его палатам. Рошфор сказал, что следовало бы написать на стенах Елисейского дворца: «Здесь запрещается размещать правительственные портфели». Греви вынужден был подать в отставку. Наступил глубочайший кризис.

3. Требовалось срочно избрать нового президента. Но кого? Ферри? Если бы против тонкинца была развязана кампания, она могла бы уничтожить республику. Объявилась мощная партия, которую молодой Морис Баррес назвал «призыв к солдату», то есть к Буланже. Эта «ревизионистская» партия выступала за прямые народные президентские выборы и за кабинет министров, сохраняющий лояльность только по отношению к главе государства. Чистая демагогия диктатуры. Клемансо заявил с издевательским цинизмом, что следовало бы посадить в Елисейский дворец «непроходимого глупца», и выдвинул кандидатуру Сади Карно. Несправедливая насмешка, так как Сади Карно вовсе не был глуп. Будучи министром, он доказал свои технические познания и стойкость, но Клемансо насмехался над его немного забавным совершенством «героя Жоржа Оне». Сади Карно, выпускник Политехнического института, потомок Великого Карно, обладал всеми республиканскими и буржуазными достоинствами. Его квадратная бородка была безупречно подстрижена, манеры отличались безукоризненностью, а речи характеризовала невыразительность. Возникал вопрос: обладал ли он энергичностью, необходимой в сложившихся обстоятельствах? Министерство совершило ошибку, отправив Буланже в отставку. Это давало ему право выставить свою кандидатуру на выборах. Генерал не упустил такой возможности и был избран в департаменте Дордонь и на севере страны. Его весьма расплывчатую программу поддержали правые: «Роспуск, Учредительное собрание, Ревизия». Некоторые радикальные близорукие ревизионисты тоже присоединились к этому антиреспубликанскому движению. Буланже, плохой оратор, не представлял опасности на трибуне палаты депутатов, но ничто не мешало ему организовать в Париже свой «день». В противовес «парламентской коррупции» толпа обожала генерала, совсем не зная его или, вернее, потому, что совсем его не знала. Правые, уже оправившиеся от обиды, поддержали Буланже, наивно полагая, что он свергнет республику. Таким образом, они вновь ставили под угрозу свои возможности включиться в правительство и создать серьезную консервативную оппозицию. Буланжистская партия превратилась в «профсоюз недовольных».