Дэвид Ирвинг - Вирусный флигель

Процесс Хартека — Суэсса одно время весьма высоко оценивался немецкими атомщиками, и даже намечалось построить в самой Германии завод тяжелой воды, основанный на этом процессе. После берлинской теоретической конференции к Хартеку и его коллегам обратился доктор Герольд с аммиачного завода «Лейна» фирмы «ИГ Фарбениндустри». Он предложил им построить на его заводе опытную установку. Чтобы поставить свое предложение на твердую основу, он поручил специалистам-теплотехникам всесторонне проанализировать процесс Хартека — Суэсса и подсчитать стоимость производства тяжелой воды. Анализ показал, что грамм тяжелой воды обойдется в 30 пфеннигов, и это было вполне приемлемым. В середине апреля Хартек и Бонхоффер начали переговоры с Герольдом о строительстве в Лейне опытного завода стоимостью около 150 тысяч марок. Ради экономии было решено повышать концентрацию тяжелой воды только до 1 процента, для чего требовалось соорудить всего лишь восемь ступеней обогащения. «ИГ Фарбениндустри» предложила построить опытный завод на собственные деньги.

Бескорыстие директора «ИГ Фарбениндустри» Бютефиша станет понятным, когда читатель познакомится с выдвинутым в ходе переговоров условием: «Департамент армейского вооружения должен во всех подробностях ознакомить моих ближайших сотрудников и меня самого с проблемами, касающимися нового способа производства энергии». Бютефиш заглядывал далеко вперед и надеялся извлечь из своего подарка колоссальную выгоду в случае успешного осуществления атомного проекта.

Последнее слово о предложении Бютефиша должен был сказать Эзау. Теперь, став официальным главой немецкого атомного проекта, командовал и решал он. Окончательные переговоры происходили в Берлине 30 апреля. Бютефиш снова и снова повторял свои условия: фирма «ИГ Фарбениндустри» примет участие в работах, только получив «точное представление о всех проблемах в целом». Эзау принял условия Бютефиша, согласившись сообщить в мае о целях атомного проекта представителям фирмы. Одновременно было принято решение о скорейшем строительстве завода в Лейне.

Заключив соглашение с «ИГ Фарбениндустри», Эзау, сам того не подозревая, подписал смертный приговор немецкому атомному проекту и определил собственную отставку. Ибо когда в 1944 году со снабжением тяжелой водой создалось критическое положение, «ИГ Фарбениндустри» отказалась выполнить принятые обязательства. Читатель впоследствии узнает, как это произошло.

Но до тех пор случится немало важных событий, а снабжение тяжелой водой по-прежнему будет оставаться в руках главы военной экономической миссии в Осло, в руках консула Шэпке. Именно он имел дело с Норвежской гидроэлектрической компанией, когда в январе и феврале 1942 года производство тяжелой воды резко снизилось.

В марте положение несколько улучшилось и было получено 103 килограмма тяжелой воды. Но зато в апреле завод тяжелой воды вообще остановился и немцы не получили ни капли. Фирма объяснила это резким понижением уровня воды в реке и необходимостью капитального ремонта одного из водородных газометров. Только 6 мая вновь заработали турбины станции. Тем временем в Захейме шла подготовка производства тяжелой воды, а на электролизных установках завода в Нотодене проводились измерения концентрации тяжелой воды. К середине июня пошла тяжелая вода и со второго завода высокой концентрации, построенного по приказу немцев еще в феврале. Второй завод построили тоже в Веморке, рядом с первым. Но работы шли крайне медленно, и консул Шэпке объяснял это «пассивным сопротивлением» норвежцев.

Первоочередной, однако, считалась не только задача получения достаточных количеств тяжелой воды. Не меньшее значение, как и прежде, придавалось в ту пору и обогащению урана. И несколько групп немецких физиков продолжали лихорадочно трудиться над разработкой различных методов.

Над созданием изотопного шлюза в Берлинском институте кайзера Вильгельма работал педантичный Эрих Багге. Первые крупные узлы и детали для его установки поступили с фирмы «Бамаг» в самом начале 1942 года. Весь январь и начало февраля Багге посвятил изготовлению и испытаниям различных вариантов печей. Он проверял их работу, испаряя серебро, и только 13 февраля впервые поместил в печь уран.

Электромагнитными методами разделения изотопов одновременно и независимо друг от друга занимались три группы ученых. В Киле Вальхер построил масс-спектроскоп и, подобно Багге, проверял его, используя серебро. Кильская установка позволяла получать, правда в ничтожных количествах, изотопы серебра и по крайней мере теоретически являлась пригодной для разделения изотопов урана. В Берлин-Далеме, в институте Отто Гана, сходной работой занимался Эвальд. Он соорудил весьма оригинальный масс-спектроскоп. Однако последний, как и масс-спектроскоп Вальхера, не годился для получения изотопов в сколько-нибудь значительных количествах.