Дэвид Ирвинг - Вирусный флигель

В то самое время, когда Гейзенберг читал лекцию в «Доме немецкой науки» в Берлин-Штиглице, Институт кайзера Вильгельма в Берлин-Далеме принимал участников теоретической конференции. И хотя почти все они хорошо знали друг друга, в вестибюле их встречал доктор Беркеи и лично проверял пропуска. Внезапно перед ним появился человек совершенно незнакомый и, представившись «герром Эккартом», сказал, что прислан на конференцию Гейзенбергом. Но у герра Эккарта не было пропуска. Беркеи, извинившись перед незнакомцем, пошел выяснить все у начальства. Он позвонил Дибнеру, и тот, будучи человеком приученным к военным порядкам, приказал Беркеи тотчас задержать незнакомца, даже силой, и установить его личность. Однако, когда Беркеи вернулся, герра Эккарта и след простыл. И, разумеется, ни Гейзенберг, ни кто-либо другой из ученых не поручали герру Эккарту присутствовать на конференции.

Теоретическая конференция прошла удачно и в известной мере способствовала устранению неразберихи и беспорядка в ядерных исследованиях. По ее результатам Департамент армейского вооружения составил отчет. На 130 страницах этого документа исключительно подробно рассматривались возможные перспективы работ. Так, особо оговаривалось, что возможность применения элемента № 94 удастся уточнить, только «создав действующий атомный котел»; в противном случае останутся невыясненными ни данные о концентрации нового элемента в облученном уране, ни свойства нового элемента. Без этого же дать точно обоснованные предложения невозможно.

О перспективе создания котлов говорилось следующее:

«Первые результаты экспериментов в Лейпциге (еще не завершенных) указывают, что трудности, все еще вызываемые необходимостью применения конструкционных материалов, будут преодолены».

Урановые источники энергии считались особенно подходящими для сухопутных армейских установок, для кораблей и подводных лодок. В отчете намечалось создание крупного экспериментального котла, в котором количество тяжелой воды должно было превысить тонну, и, если бы этот котел дал ожидаемые результаты, предполагалось направить на дальнейшие работы большие средства, дополнительные кадры и оборудование.

«Чрезвычайное значение проекта как с точки зрения его роли в экономике, так, в частности, и в вооруженных силах оправдывает названные мероприятия, особенно в связи с тем, что вражеские государства и в первую очередь Америка ведут интенсивные работы в данной области».

О механизме действия атомной бомбы в отчете сказано следующее:

«Поскольку в каждом веществе всегда имеется некоторое количество нейтронов, для взрыва вполне достаточным окажется соединить два куска взрывчатого вещества такого рода с общим весом от десятка до сотни килограммов».

Непосредственные результаты проведенных конференций оказались весьма благоприятными. Как отметил Ган, «выступления в Имперском исследовательском совете произвели хорошее впечатление». Примерно то же впоследствии говорил и Гейзенберг: «Можно сказать, что большие фонды были выделены впервые весной 1942 года, после встречи с Рустом, когда мы убедили его в том, что уже располагаем неопровержимыми доказательствами выполнимости поставленных задач». И действительно, Руст поверил ученым. Но он был не самой главной фигурой. Военные же руководители Германии так и остались непосвященными в перспективы атомного проекта. Ныне можно лишь гадать, как разворачивались бы атомные разработки в Германии, если бы высшие руководители Германии получили именно те программы конференции, которые для них и предназначались.

Единственное, что теперь сдерживало работы немецких атомщиков, было недостаточное производство тяжелой воды. Нехватка усугублялась убежденностью в полной незаменимости ее, в невозможности построить котел, применяя в качестве замедлителя какое-либо другое вещество. Не имея работающего котла, немецкие ученые испытывали сильную неуверенность в практическом исходе работ и, страшась взять на себя конкретные обязательства, не осмеливались требовать для атомного проекта тех льгот и привилегий, которые уже были распространены на наиболее важные исследовательские работы.

Этим объясняется, что Норвежской гидроэлектрической компании удавалось в течение долгого времени успешно отбиваться от заказа военного министерства на изготовление 1500 килограммов тяжелой воды. Правда, к концу 1941 года производство было увеличено почти в десять раз и ежемесячный выпуск достиг 140 килограммов, но немцев такое количество не удовлетворяло. Приходилось принимать новые меры для повышения производительности завода высокой концентрации и усовершенствования ступеней предварительного обогащения. И все же, несмотря на эти меры, в январе и феврале 1942 года поступление тяжелой воды сократилось до 100, а затем и до 91 килограмма. 15 января глава военной экономической миссии в Осло консул Шэпке направил Йомару Вруну приказ выехать в Германию для отчета доктору Дибнеру. Одновременно Норвежской гидроэлектрической компании был выдан новый заказ на производство пяти тонн тяжелой воды.