Паулина Гейдж - Дворец грез

Он заинтересовался:

— Так назови их имена, госпожа. Уже поздно, и я голоден. И ты можешь предоставить мне доказательства их предательских замыслов?

Я умолкла, сраженная наповал. Конечно, я не могла предоставить ему никаких доказательств! Они для этого были слишком осторожны.

Когда я оглядывалась назад, на месяцы, проведенные в гареме, в доме Гуи, когда вспоминала людей, с которыми я встречалась, их вопросы, уроки Кахи, рассказы Дисенк о ее жизни в доме верховного жреца и каким образом Гуи добился, чтобы фараон обратил на меня внимание, мое место во всех этих событиях стало вдруг совершенно ясным. Я посмотрела на все другими глазами. До этого я думала, что рука судьбы милостива. Я верила, что, случайно попав в поле зрения Гуи, и я постепенно стала играть все большую роль в его жизни благодаря его медленно расцветавшей любви ко мне, но на самом деле я изначально была приглашена на главную роль — роль ничего не подозревающей жертвы, на которую делалась ставка в процессе занявшего много сил и времени заговора.

Он провалился, следовательно, я стала не нужна. И от меня нужно было избавиться, чтобы заговорщики могли разработать лучший план. Как часто они повторяли свои попытки, всегда предусмотрительно заметая следы, чтобы обезопасить себя? Как часто они терпели неудачу? Они были изворотливыми, терпеливыми людьми и, похоже, не делали непоправимых ошибок. После того как они избавятся от меня, они начнут все сначала и с чистого листа.

Неудивительно, что Паибекаман сохранил банку! Для них было бы лучше, чтобы фараон умер, но даже в этом случае мне бы не удалось спастись, чтобы не стать угрозой для их будущего, в которое они всегда смотрели с безграничной предусмотрительностью.

— Я смогу назвать их, мой господин, — сказала я, — но я ничем не смогу подтвердить свои слова.

— Тогда я желаю тебе спокойной ночи. — Он прошагал к двери и резко окликнул стражника. Не взглянув в мою сторону, царевич вышел, и остальные последовали за ним, Каро мельком улыбнулся мне на прощание.

Едва они исчезли в сгущающемся сумраке, как вошла служанка с горящей лампой в руках. За ней несколько слуг сгибались под тяжестью моих сундуков и постельных принадлежностей. Им понадобилось какое-то время, чтобы сгрузить все на пол и удалиться, и еще время потребовалось девушке, чтобы постелить мне постель и разложить на моем столе косметические принадлежности, которые были лично моими, а не Дисенк, а также парики, лампу и другие мелочи. Я сразу заскучала по Пентауру. Хоть он любил меня. Он мой сын. Будут ли ему говорить обо мне с почтением, когда меня не станет, или станут отравлять память обо мне и он будет стыдиться своей матери? Грозящая мне смерть казалась совершенно нереальной, и я постаралась отогнать от себя эту мысль.

— Я все приготовила, госпожа Ту, — робко сказала девушка. — Принести тебе еду?

— Нет. — Я ничего не ела с самого утра, но сама мысль о том, чтобы заставить себя проглотить что-нибудь, была невыносимой. — Ты можешь идти. Придешь утром.

Она покорно постучалась, ее выпустили, и, как только я осталась одна, я бросилась к подушке, в которой хранился секретный свиток царевича. Она была разорвана и зашита заново. Я прощупала ее всю. В ней больше ничего не было, кроме набивки.

Я проверила свою врачебную сумку. Все было на месте, кроме фиала, в котором Гуи дал мне мышьяк. Отодвинув ее, я взяла подаренную отцом шкатулку, вынула фигурку Вепвавета и поставила ее на стол.

— Ты тоже предал меня, бог войны, — обратилась я к нему. — У меня никого больше не осталось. — Но потом я схватила его, неистово прижала к груди и села на край кровати. Свежее белье, что постелила девушка, пахло моим счастьем, моим Пентауру, шафраном и миррой, и из глаз моментально хлынули слезы. Я отдалась своему горю, чувствуя себя совершенно потерянной и обреченной.

Я не думала, что мне удастся заснуть, но сильные переживания минувшего дня измучили меня, и я наконец забылась тяжелым сном. Когда я проснулась на рассвете и поняла, где нахожусь и что происходит, я снова залилась слезами и прорыдала весь день. Я не могла остановить слез. Лишенная всего, всеми покинутая, я в глубине своего сердца еще не верила, что стремительные события последних двух дней происходили на самом деле; долгие часы в моей голове сплетались в странные фантазии. Конечно же, я просто сильно заболела и была при смерти. Или во время посещения Гуи вверг меня в транс, из которого я скоро выйду, сяду в свой чудесный маленький скиф и вернусь в гарем.