Конн Иггульден: Врата Рима

— Хватит драться, ясно?

Тубрук поднял его и отряхнул от земли.

— Больше не буду. Спасибо, что пришел за мной, — ответил Гай.

Мальчик сделал пару неуклюжих шагов и чуть не упал. Старый гладиатор вздохнул, быстро поднял его на плечи и понес домой, крича: «Пригнись!», если попадались низкие ветки.

Если не считать повязки на руке, за неделю Марк почти поправился.

Марк был ниже Гая почти на два дюйма; [5] Римский дюйм равен 1,85 см. у него тоже были каштановые волосы и сильные руки и ноги. По сравнению с телом руки Марка были непропорционально длинны, и он утверждал, что, когда вырастет, станет великим воином, потому что легче дотянется до противника. Он умел жонглировать четырьмя яблоками и хотел было попробовать ножами, если бы рабы с кухни не рассказали об этом Аврелии, матери Гая. Та кричала на него до тех пор, пока мальчик не пообещал больше никогда так не делать. С тех пор Марк каждый раз брал в руки нож для еды с некоторым колебанием.

Когда Тубрук принес почти бесчувственного Гая на виллу, Марк как раз вылез из постели и спустился на огромную кухню, состоявшую из нескольких помещений. Он увлеченно подбирал пальцами жир со сковород, как вдруг услышал голоса. Марк рысью побежал вдоль ряда массивных печей из кирпича к комнате Луция.

Луций был рабом-лекарем. Он лечил не только семью, но и их рабов: перевязывал опухоли, накладывал компрессы из личинок на гнойные раны, выдергивал клещами зубы и зашивал порезы. Это был тихий, терпеливый человек; сосредоточиваясь, он всегда шумно дышал носом. Тихое сопение пожилого лекаря стало означать для мальчиков покой и безопасность. Гай знал, что после смерти отца Луций получит свободу — в награду за безропотную заботу об Аврелии.

Пока Луций заново правил кости сломанного носа, Марк сидел рядом и жевал хлеб с подгоревшим жиром.

— Так Светоний тебя опять побил? — спросил он.

Гай молча кивнул; его глаза слезились и ничего не видели.

— Зря ты меня не подождал, вместе мы бы его одолели.

Гай не мог даже кивнуть. Луций закончил ощупывать носовой хрящ и резко дернул, чтобы поставить на место оторванную часть. Свежая кровь хлынула на запекшуюся, что натекла раньше.

— Клянусь кровавыми храмами, Луций, осторожней! Ты едва не оторвал мне нос!

Луций улыбнулся и начал нарезать полотно на полоски, чтобы обвязать ими голову.

Пока его оставили в покое, Гай повернулся к приятелю:

— У тебя сломана рука и ребра ушиблены или треснули. Ты не можешь драться.

Марк задумчиво на него посмотрел.

— Будешь пробовать снова? Он ведь тебя убьет.

Гай спокойно посмотрел на него поверх бинтов; Луций упаковал свои лекарские принадлежности и встал.

— Спасибо, Луций. Он не убьет меня, потому что я его побью. Мне просто нужно поменять стратегию, вот и все.

— Он убьет тебя, — повторил Марк, вгрызаясь в сморщенное яблоко, выкраденное из зимних запасов.

Ровно через неделю Марк встал на рассвете и принялся делать упражнения на быстроту удара, необходимые будущему великому воину. Он жил в крошечной клетушке из белого камня, где стояли только кровать и сундук с вещами. Гай спал в соседней комнате, и по пути в уборную Марк стукнул ногой в дверь, чтобы его разбудить. Марк вошел в маленькую уборную и стал перед одним из обложенных камнем отверстий в канализацию. В этом чуде инженерной техники постоянно текла вода, а значит, нечистоты смывались в местную реку и почти не оставалось запаха. Марк снял каменную крышку и облегчился.

На обратном пути Гай все еще не вышел, и Марк открыл дверь, чтобы поругать его за лень. Увы, в комнате было пусто.

— Мог бы и взять меня, приятель! Зачем так явно показывать, что я тебе не нужен…

Он быстро оделся и отправился за Гаем.

Долину, дома и поля, где рабы уже начинали первую смену, заливал солнечный свет. Даже в прохладном лесу легкий туман таял на глазах.

Марк нашел Гая на границе поместий. У него не было оружия.

Гай обернулся на звук шагов с искаженным от ужаса лицом. Увидев, что это Марк, он вздохнул и улыбнулся.

— Хорошо, что ты пришел, Марк! Я не знал, когда он придет, и уже здесь давно. Я подумал, что ты — это он.

— Между прочим, я бы тоже с тобой ждал. Не забывай, что я твой друг! И я тоже должен ему взбучку.

— У тебя сломана рука, Марк. И вообще, я должен ему две взбучки, а ты — одну.

— Да, но я бы спрыгнул на него с дерева или дал подножку.

— Одними уловками не победишь. Я одолею его силой.

Марк даже не знал, что сказать. Обычно жизнерадостное лицо Гая, стоявшего перед ним, было холодным и неумолимым.