Станислав Пономарев - Быль о полях бранных

— Ур-русы?! — изумился султан. — Кто у них старший? Эй, джагун, узнай!

— Слушаю и повинуюсь! — Сотник из личной охраны властителя ринулся исполнять повеление...

Вскоре перед правителем Золотой Орды предстал Семен Мелик. Не мешкая, русс спрыгнул с коня, преклонил колени, представился.

— Почему здесь ты и твои воины? — спросил султан.

— Тебе беда грозит, Великий Царь татарский. Потому мы здесь.

— Ха, беда. Моя беда — моя забота! — рассмеялся Али-ан-Насир.

— Прости, Великий Царь, коль что не так... — растерялся посол.

— Все так. Все так, урус-мурза. Поехали со мной. В бою каждый воин дорог. Может быть, мне понадобится твой совет. Вы, урусы, храбры и находчивы.

Семен Мелик взлетел в седло и присоединился к отряду мурз и телохранителей султана.

Пока ехали к возвышению, Али-ан-Насир спросил Сагадея:

— Как погиб славный Тамиржан-бей?

— Не остерегся. Когда он захватил Токтамыша, то не сразу поскакал к тебе, а решил отдохнуть в степи. Тут и налетели кайсаки из Кок-Орды.

— Слепой сурок, а не бинбаши. Отдохнуть решил... Теперь вечно отдыхать будет. О-о беспечность! — воскликнул Али. — Скольких славных полководцев погубила она, кто скажет? Сколько могучих батыров от нее смерть приняли?! О Аллах!

Кони вынесли всадников на вершину высокого холма.

Али-ан-Насир долго вглядывался в расположение вражеского стана. Оглядел прилегающую местность. Сагадей-нойон правду сказал: вправо от них скованная льдом река и равнина — всаднику не спрятаться. Река уходила влево и, словно серпом, отсекала войско Токтамыша от дороги в Кок-Орду, но тот, видимо, не очень-то об этом беспокоился.

— Через реку отступят, она не помеха, — угадал мысли султана туменбаши.

— А там что за курганы? — указал Али-ан-Насир дальше, в заречье.

— Там нет никого, только наши дозоры.

— А если их незаметно убрали? Не верю я, чтобы Токтамыш нигде не имел засады. Змееныш хоть и молод, но глупым его не назовешь. Да и советники у него опытные найдутся. С того места ударить нам в правое крыло будет очень удобно... Пошли за курганы тысячу легких всадников, пусть поглядят.

— Внимание и повиновение! — Сагадей-нойон кивнул одному из своих гонцов.

— Дозволь слово молвить, Великий Царь? — вмешался вдруг Семен Мелик.

— Эй, батыр, подожди! — остановил гонца султан. — Говори, урус-мурза.

— Скажи, воевода, а что там, на берегу реки, темнеет? — спросил Семен Сагадей-нойона. — Во-он, по обоим берегам, широкая полоса?

— Тугай. Камыш сухой, по-вашему, — ответил начальник тумена и, мгновенно сообразив, добавил: — Только даже малому числу пеших воинов в нем трудно спрятаться. Если ты подумал об этом, то зря.

— А ползком?

— Ха-ха-ха! Ползком. Ты что, хочешь несколько тысяч батыров ползком туда отправить, урус-мурза? — рассмеялся султан. — Их тотчас обнаружат и порубят.

— К чему тысячи? Я со своими молодцами проползу так, что и мышь не услышит.

— Нет, ты погляди на него, Сагадей-ной-он. — Али-ан-Насир весело показал на Мелика пальцем. — Видимо, урус-мурза в дремучих лесах разучился думать. Ты хочешь двумя сотнями своих батыров удержать хотя бы одну тысячу Токтамышевых собак? Да вас в один миг растопчут копытами.

— Прости, Великий Царь! Но нам совсем не придется обнажать мечей. Мы просто подожжем камыш.

— Верно! — хлопнул себя ладонью по лбу Сагадей-нойон. — Тугай просох так, что вспыхнет мгновенно от одной искры и полыхнет на огромное расстояние. Если у Токтамыша за рекой есть засада, она будет отрезана. И самому кюрягану отступать некуда будет, пока тугай не прогорит!

— А пока он прогорит, мы порубим всех Токтамышевых собак, а самого его на аркан возьмем! Ха... Молодец, урус-мурза! Действуй! Но знай: наступать мы будем только по твоему сигналу. Поторопись!

Семен Мелик, не мешкая, устремил коня к своим. А султан восхищенно говорил:

— О-о, хитер урус-мурза. Хите-ер! Я награжу его достойно, если все получится по-задуманному...

С вершины кургана было видно, как от стана врага отделилась группа всадников и во весь опор поскакала к туменам султана.

— Токтамыш гонца послал зачем-то, — угадал Сагадей-нойон.

— Давай встретим его, — решил Али-ан-Насир. — Только ты сам с ним говори, а я рядом буду. Сделаем так, чтобы я слышал гонца, а ему меня видеть ни к чему: узнать может.

— Да будет так, о Мудрейший!

— Поехали... .

Посол Токтамыша был велик ростом, чернобород, простодушен с виду и нагл до нетерпения.

Сагадей-нойон невозмутимо слушал его громкие призывы.