Федор Шахмагонов - Ликуя и скорбя

Кто для Некомата лучше: сильная Москва или сильная Орда? Ордынцы любят брать то, что не требует труда. Купцы ордынские не соперники. Москва берет трудом, купцы московские нетерпимы к чужакам. При сильной Москве чужак Некомат не нужен на Руси.

Ко времени явился Иван Вельяминов, повязанный кровью тысяцкого Алексея Петровича. На сказ Ивана, что князь отстранил его от тысяцких, молвил:

— То ни тебе, ни мне не новость! Отец Дмитрия прогнал Вельяминовых, сын их к концу приведет! Научат Сергий из Троицы и митрополит, что власть московского князя должна стать властью царской. Царь под корень изведет боярские роды. Стерегись, Иван! Сегодня не поздно, а завтра голова с плеч! Князь Дмитрий рвется стать государем всея Руси. Ты гляди, как он свел князей из уделов, ты гляди, как он наложил руку на Олега рязанского, близок час и Михаила тверского.

— Я его убью!

— Фролку Козла не научишь! За одно слово против князя Дмитрия холоп тебя убьет! То холопский князь! Холопов вооружил! В ряд с боярами поставил!

— У меня свои руки есть!

— Прежде чем ты их протянешь, тебе их отсекут. Отбери у него силу, тогда и сам падет! Мамай не простит ему Ачи-хожи! Проси у Мамая ярлык на великое княжение Михаилу, при великом князе быть тебе тогда большим боярином!

— А ты, Некомат, чего же не попросишь?

— И я пойду!

Никто не следил за Некоматом и Иваном Вельяминовым. Исчезли в один день из Москвы. Митрополит получил весть, что Иван Вельяминов вкупе с гостем, сурожанином Некоматом, прибежали в Тверь к князю Михаилу «со многоею лжею и льстивыми словесы».

А льстивые словесы были такими: дескать, князь Дмитрий по младости вознесся и загордился, решил идти ратью на Орду, тем Русь погубить. Тебе, князь Михаил, должно взять первенство на Руси и жить с Ордой в мире, Мамаю помочь против Дмитрия. Михаил дал согласие принять ярлык на великое владимирское княжение, просил принести ярлык, а сам побежал к Ольгерду звать его с войском на Русь.

Митрополит дал знать Дмитрию о сговоре в Твери. Дмитрий созвал подручных князей в Переяславль на Клещинском озере на крестины сына Юрия. Объявил князьям:

— Иван Вельяминов изменил Москве, отошел к тверскому князю. С ним Некомат сурожанин, гость торговый чужого племени. К нему без упрека, крест он нам не целовал, ему богом велено служить, где выгода. Иван Вельяминов нарушил крестное целование, уронил честь рода, будет с ним поступлено как с изменником. Иван Вельяминов ушел в Орду киличеем тверского князя просить у Мамая ярлык на великое княжение владимирское князю Михаилу! К ярлыку не пойду, отроком не ходил! Есть у нас ныне сила, а чтобы была наша сила неодолима для Михайловых заступников, нужно собраться всем князьям, кому дорога Русь, и стать, как стояли летом на Оке! Тогда и Орда не в страх, и Ольгерд не стронется с места.

Готовились к тяжкому лету в Москве, во Владимире, в Суздали, в Новгороде Нижнем, в Переяславле, в Бело-озере, в Устюге, в Угличе, на озере Кубенском, в Городце на Волге, в Ростове Великом, в Смоленске, в Ярославле, в Кашине, в Мологе, в Стародубске, в Тарусах, в Боровске, в Серпухове, в Коломне. Ждали рать из Орды, стереглись Ольгерда, ополчились на Тверь. Поехал в Новгород князь Владимир Андреевич поднимать новгородцев на Михаила.

Из Орды пришло известие. Пришел великий мор в Орду на скотину: на лошадей, на овец, на быков. Обезножела Орда в лето, ей не будет коней идти на Русь, пеши Орда не ходит.

Месяца июля в 14-й день пришел в Тверь из Орды Некомат сурожанин с Мамаевым послом Ачи-хожей. Князь Михаил погнал гонцов в Москву с требованием, чтобы Дмитрий явился к ярлыку. Тверских гонцов Дмитрий принял в седле подле стремени.

— Люди вы невольные! — сказал он.— Прощаю дерзость! Послами не чту!

Отбыл князь Дмитрий в Волок, туда же потянулись и все подручные. Объявил подручным:

— Пора сказать всем: довольно Русь на клочки рвать, наступило время единения Руси перед лицом врага немилостивого. Время, когда ханы одаривали ярлыками русских князей, миновало.

Слушали Дмитрия и приговорили:

«Колико Михаил приводил ратью зятя своего великого князя литовского Ольгерда и много зла христианам сотворил, а ныне сложился с Мамаем, и с ханом его, и со всею Ордою. А Мамай яростью дышит на всех нас, и аще сему попустим сложится с ними, имат победити всех нас».

Войско двинулось на Тверь. Но имел этот сбор и еще одну цель. Говорил Боброк у Коломны Дмитрию: пешая рать готова, а вот конницы мало, надо со всей земли скликать конных воинов. Созвали посмотреть, а сколь велика, сколь искусна в бою конница на Руси и годится ли она для великой битвы.