Федор Шахмагонов - Ликуя и скорбя

Все можно узнать у противника, не спрашивая прямо, умея истолковать его ответы. Дмитрий юн, своей горячностью он может запутать эту сложную игру. Мамай велел Дмитрию ждать, на беседу вызвал тайно Василия Вельяминова, имея на то свои расчеты.

Иван Вельяминов, сын Василия, был соглядатаем Орды в Москве. Но если сын изменник, то отец может и не быть изменником, скорее всего он не изменник, ибо и его советами, и его руками Дмитрий возвышал Москву. Отцу надо сказать о сыне, и боярин принужден будет говорить правду.

Василия выхватили из его шатра и привезли ночью в походную юрту Мамая.

Мамай, не приветствуя старика, начал с резкой утвердительной фразы, которая могла прозвучать и как вопрос:

— Твой старший сын Иван тебе наследник, боярин?

— Иван — старший мой сын!— ответил Вельяминов, еще не угадывая причины такого неожиданного вопроса.

— Иван мой друг!— объявил Мамай.

Позабыв боярскую спесь и гордость, Вельяминов отвесил низкий поклон, как бы благодаря ордынского владыку за столь великую честь, но вместе с тем и холодея от страшной догадки.

По поклону, по замешательству боярина, по блеску его глаз в свете светильника Мамай угадал, что отцу неизвестно о деяниях сына. Тем лучше.

— Я счастлив, хан!— выдавил из себя боярин.

— Я не хан!— оборвал его Мамай, посмеиваясь над попыткой старика потопить замешательство в неуклюжей лести.— Я темник, боярин! Я сын воина, темником меня сделал великий хан Джанибек за мое умение водить войско. Ханом может быть только потомок Чингисхана! И это тебе известно, боярин!

Вельяминов поправился:

— Я склоняю голову перед твоей мудростью, темник!

— Ты знатен родом, боярин! — продолжал Мамай.— Я не ценю знатность рода. Я гляжу, что являет собой человек. Если он не муж, а всего лишь накидка на живот жены, мне он не дорог. Твой сын, боярин, тверд, и он продолжит славу твоего рода.

Вельяминов промолчал, не зная, к чему весь этот заход ордынского владыки.

— Ты стар и хитер, боярин! Оберегая своего наследника, ты должен открыть мне свою душу. Я верю Ивану. Иван, твой сын, боярин, открыл мне, что Дмитрий готовит полки в глухих лесах вдали от догляда наших верных послов. На кого готовит войско князь Дмитрий?

Не берег чести смолоду и Василий Вельяминов. На все был готов, лишь бы поставить род Вельяминовых превыше всех других, лишь бы удержать первое место возле князя, лишь бы рвать к себе, не давая ничего другим. На Орду смотрел как на неизбежную и неизменную напасть. Ордынцы нажмут с выходами, Вельяминов надавит на черных людей, умел так устроить, что все тяготы падали на тех, кто пахал землю, а землицы набрал у князя Ивана Даниловича немалую толику. Ныне одолела одышка, ныне каждое утро встречает как счастье, как дар божий. Давно задумался, а как помянут его люди, добром или проклянут? Помягчел со смердами, помягчел с тягловыми людьми, не давил на горожан, прощал торговые поборы, против Орды помалкивал, но советом князя не обходил, а старался помочь в его дивном замысле. Не очень обижался на сына Ивана, что тот убрал соперника Алексея Петровича, но и в мыслях не держал, что Иван мог измыслить дружбу с Мамаем против князя Дмитрия. И его, Василия Вельяминова, есть доля в силе московского князя. Кому ж не ведомо, Орда много сулит да посулы свои не исполняет? Неужели Иван думает, что с помощью Орды возвысит род Вельяминовых? Ну отберут ярлык у Дмитрия, зарежут в Орде, пойдет Москва под Тверь, под Ольгерда ли, там свои, ближние люди, отодвинут Вельяминовых на задворки, никто и не вспомнит, что в падении Москвы, заслуга Ивана. А могут и убрать за такую услугу, чтобы никогда о ней не напоминал. Мамай ясно выразился, ясно раскрыл роль Ивана, ордынского соглядатая, не отрицать же, что в далеких лесах обучают пеших воинов? Чем решительнее отрицать, тем больше поверят Ивану. Эту игру Вельяминов познал смолоду, когда и Мамай еще мальчонкой возле юрты вертелся, играл в бабки и не мог натянуть тетиву большого лука.

Вельяминов помедлил с ответом, чтобы показать, что отвечает с раздумьем. Умел слово за слово плести. Ухватился за слово Мамая и ответил:

— Темник, ты сказал, что ценишь не род, а дело. Дмитрий Иванович ведет свой род от первого русского князя Рюрика. Да разве он один Рюрикович на русской земле? Есть Рюриковичи, что, окромя коня да меча, ничего и не имеют, бродят изгоями по русской земле. Дмитрий мудростью утвердил себя, мудрость ныне сила. Стоило бы служить слабому князю? Это уронить себя.