Федор Шахмагонов - Твой час настал!

— Снестись с государем сейчас невозможно, а потому я подпишу договор и поставлю малую царскую печать.

Скопин развернул листы договоров, русский и шведский, проверил хорошо ли очинено перо, подписал оба договора и скрепил их печатью.

Делагарди смотрел за Скопиным. Искал в нем хотя бы тень колебания. Решительность молодого воеводы его порадовала, ибо статьи договора были суровы, по ним передавались русские земли шведской короне.

Делагарди принял свитки договора, осмотрел печать и подпись.

— Царский воевода, Михайла, ты вершил государево дело, не оспорит ли царь Шуйский твою подпись?

— Оспорил бы, коли мог бы обойтись без помощи короля Карла.

— Я принимаю твою подпись. Римские полководцы обладали иной раз большей властью, чем императоры. По европейским понятиям ты, воевода, генералиссимус, а генералиссимус в военное время обладает государевой властью. В сей день, в сей час у тебя власти больше, чем у твоего государя, ибо в твоих руках русское и шведкое войска.

Начались трудности с жалованием. Скопин не мог собрать всей оговоренной суммы. Делагарди поверил ему на слово. Воеводы начали уряжать полки, но весеннее солнце растопило снега, размокли дороги. Поход пришлось отложить. Скопин о том не сожалел. Нашлось время перенять у шведов ратного умения и привыкнуть к согласованным действиям.

Раннее половодье весной 1609 года приостановило всякое движение войск. Гуляли по дорогам только мелкие разбойничьи отряды. К просухе на дорогах готовились и под Москвой в Тушинском стане, и в Новгороде, и Сапега под Троицей.

Промысел под Москвой оставался за гетманом Рожинским. На Новгород польские воеводы выставили пана Зборовского, с ним князя Шаховского во главе русского ополчения из тех, кто примкнул к тушинскому Дмитрию. Бельмом в глазу оставалась Сергиева обитель, удерживая у своих стен воинство Сапеги. Меж польскими воеводами состоялся сговор начать действия сразу и против Скопина и против Москвы и против монастыря.

10-го мая Скопин пришел в Софийский собор и отслужил молебен за победу над супостатми. Распустив знамена его войско выступило в поход. На первых шагах стояла задача овладеть Торжком, чтобы затем грозить Твери. 10-го мая вышло из Тесова и войско Делагарди.

От Новгорода до Торжка триста верст. Болотистые края. Шли, не поспешая, высылая вперед сильные дозоры. Слух о том, что войско Скопина и шведы стронулись из Новгорода, обогнал их движение.

16-го мая прискакали на Валдай выборные от Торжка, и от имени городских и посадских людей принесли повинную за свое шатание и целовали крест стоять против ляхов и воров. С ними Скопин послал отряд под началом Кирилла Чоглокова с наказом оборонять от воров Торжок.

К Твери шли польские хоругви и воры под началом Зборовского и Шаховского.

Рожинский собирал рассеянные польские отряды и воровских людей, готовя приступ к Москве.

Сапега готовил приступ на Сергиеву обитель. Его обнадеживала тяжелая обстановка в монастыре. Зима и теснота среди укрывшихся за его стенами привели к болезням, что острой косой косили без разбора и беженцев, и монахов, и ратных людей. Ряды защитников поредели. Слабые духом роптали. Монастырские запасы спасли от смертного голода, но жизнь осажденных была полуголодной. Казалось, еще одно усилие ляхов и обитель падет. Доброхоты из православных казаков сумели известить монастырских, что Сапега пойдет на приступ в ночь с 27-го на 28-ое мая.

На стены вышли все, кто еще держался на ногах. И не только ратные люди. Не толко монахи. Вышли женщины, подростки и дети. Кипела в котлах вода и смола. В заборалах были разложены тяжелые камни, стояли на готове чаны с нечистотами.

Едва стемнело, поляки и воровские люди устремились к стенам. Открыли огонь изо всех пушек. Тащили лестницы, катили тарусы. Разгорелось пламя факелов, колебалось огненными волнами.

Сначала приступавших встретили огнем монастырские пушки с верхних ярусов. Когда приступавшие подошли к рву, ударили пушки подошвенного боя. Поддерживал их залпы огонь из пищалей. На этот раз поляки проявили упорство. Перелезли через ров, начали приставлять к стенам лестницы. Сверху на них посыпалась толченая известь, выжигая глаза. На тех, кто поднимался по лестницам лились кипяток, смола и нечистоты. До рукопашной на стенах не дошло. Каменный дроб из пушек косил поляков рядами, врывались в их ряды каленые ядра. Сапеге не удалось остановить отступление от стен. Из ворот вырвались на конях монастырские ратники. Гнали польских находников по Климентовскому полю до их стана.