Федор Шахмагонов - Твой час настал!

— Троица стоит и наносит урон пану Сапеге.

— Всю дорогу, как меня везли, на каждом привале спрашивал: стоит ли Троица? Падение Троицы — победа ляхов, а коли устоит — наша победа. Тогда Шуйского гнать, а о царе промыслим сами без ляхов.

— Самая большая заноза — Новгород. Сидит там Михайло Скопин и ждет шведов, которые обещали придти на подмогу Шуйскому.

— Шведы — это сила.То не наши служилые и мужики, а ратники умелые. Найти бы чертеж московской земли.

— Отдохнул бы, — посоветовал Богданка.

— Придут шведы, тогда отдохнешь.

Богданка развернул перед Шаховским чертеж Московии, составленный еще царевичем Федором Годуновым.

Шаховской спросил с насмешкой в голосе:

— А вот теперь покажи мне,государь, где пределы твоего государства, а где Шуйского?

— На чертеже указывать дело неверное. Там сегодня одно, а завтра другое. Нас с Шуйским разделяет не земля, а народное мнение. В людских душах лежат пределы. Одних к Шуйскому тянет, других в Тушино. Одним Шуйский не люб, другим не любы ляхи. Нам собирать силы посередке.

Пришлось Шаховскому еще удивиться. Никак он не ожидал этаких рассуждений от Богданки, над которым смеялся во время побега из Москвы.

— Набрался ты, Богданка, государевой премудрости. Тогда скажи, что надобно, чтобы войти в Москву и овладеть царством?

— До Москвы шел, так без ляхов не дошел бы, а как здесь осел, вся помеха от ляхов.

— О ляхах потом. Псков у нас. Новгород — заноза. Если Скопин двинется на Москву со шведами, русские люди от тебя к Шуйскому побегут. А без ляхов, как остановить шведов? А теперь скажи без утайки, Марина Мнишек — как? Твоя супруга, стало быть?

— Перед людьми, не перед Богом.

— Это, как понять?

— Она сама по себе, а я сам по себе. Она венчана на царство, а я — кто? Богданка, на том и все. Еще и цариком называют.

— Марина к ляхам тянет?

— Тянула к ляхам, ныне поняла, что из их рук царства не получит.

— А ты из рук ляхов получишь?

— Из их рук царство Сигизмунд получит и станет королем польским и царем московским. Это, как тебе, князь?

— Запутано вы здесь обустроились. А всему преткновение — Василий Шуйский.

Всю зиму шли переговоры со шведами. Скопин имел полномочия от Шуйского выпросить помощь у шведов любой ценой. Между Москвой и Новгородом все дороги перехвачены. Скопину это на руку.

Шведы обещали выставить пять тысяч воинов. Из них три тысячи пеших и две тысячи конных. Жалование этому войску потребовали тридцать две тысячи рублей и за выход в поле пять тысяч. Российское государство должно было отказаться от приобретений в Ливонии, а еще шведы потребовали Карелу с уездами. Скопин согласился на эти условия. Пришлось принять обязательство, если шведскому королю придется идти на Польшу, Шуйский должен будет выступить в подмогу. Швеция претендовала на военный союз с Московией.

Договор был подписан 28-го февраля в Выборге. Шведские войска под началом Якова-Понтуса Делагарди выступили до подписания договора, опасаясь попасть на весенний разлив рек.

30-го марта шведские войска подошли к Новгороду. Делагарди и шведские генералы прибыли в город. Скопин ожидал шведов у Софийского собора. Полководцы встретились на площади на глазах новгородцев. Оба молоды. Новгородские красавицы заглядывались на них.

Яков-Понтус Делагарди родился во Франции, рос и воспитывался в Швеции, куда уехал его отец протестант, не ужившись с католиками. Воинскую славу начал добывать на войне с поляками, когда Сигизмунд рвался приобрести шведскую корону. Побывал в плену у поляков. Научился польскому языку, приобрел нелюбовь к гонористому и хвастливому шляхетству. Освободившись из плена, воевал во Фландрии под началом знаметитого полководца Морица Нассау-Оранского, учился у него осаждать города, уряжать полки в полевых сражениях. Вернулся в Швецию прославленным полководцем.

Скопину не довелось пройти выучку в европейских войнах, где сражения развертывались по чертежам. Боевое крещение получил он в боях с Ивашкой Болотниковым. В боях жестоких, в которых не берут в плен и не сдаются. Славу воеводы заслужил по умению выигрывать сражения, а не по родству с царем.

Русский и шведский воеводы съехались перед Софийским собором. Обнялись, еще не угадывая, что их свяжет дружба сверх и поперек интересов короля Карла и царя Василия. Толмач не понадобился. Бывший польский пленник и бывший мечник царя Дмитрия равно владели польским языком.

Первым держал слово гость.