Роже дю Гар - Семья Тибо (Том 3)

Как только вещь будет у тебя в руках, удирай с первым же поездом в Брюссель.

Прими максимальные меры предосторожности. Не бери с собой никаких бумаг, кроме тех, какие тебе передаст В.

Если, паче чаяния, тебя схватят и предъявят обвинение в шпионаже, выбери адвокатом Макса Керфена из Берлина.

Дело подготовлено Тр. и его друзьями. Тр. особенно настаивал на совместной работе с тобой".

- Ну вот, - произнес Жак вполголоса. И тотчас же подумал: "Принести пользу... Действовать!"

Умывальный таз распространял щелочной запах проявителя. Он вытер пальцы и сел на кровать.

"Подумаем, - сказал он про себя, стараясь сохранять спокойствие. Берлин... завтра вечером... Если я поеду утренним поездом, то не успею к шести часам быть в назначенном месте. Я должен отправиться сегодня в двадцать часов... Во всяком случае, я успею повидаться с Женни... Хорошо... Но демонстрацию придется пропустить..."

Он размышлял, учащенно дыша. В открытом чемодане, лежавшем на полу, находился железнодорожный справочник. Он взял его и подошел к окну. Жара показалась ему удушающей.

"Почему, на худой конец, не отправиться товаро-пассажирским в ноль пятнадцать? Ехать придется дольше, но зато я смогу вечером побывать на бульварах..."

Из соседней квартиры доносился женский голос, звонкий и дрожащий; женщина, видимо, гладила, по временам ее пение прерывалось стуком утюга, который ставили на керосинку.

"Тр. - это Траутенбах... сомнения нет... Что он такое задумал? И почему он захотел, чтобы это был я?"

Он отер пот с лица. Его одновременно обуревали и восторг при мысли о настоящем деле, о таинственном характере данного ему поручения, об опасностях, которым придется подвергнуться, и отчаянье, оттого что надо будет расстаться с Женни.

"Раз они назначают мне свидание в среду в Брюсселе, - подумал он, ничего не помешает мне, если все пройдет благополучно, в четверг вернуться в Париж..."

Эта мысль успокоила его. В конце концов, ведь речь идет лишь о трехдневной отлучке.

"Надо сейчас же предупредить Женни... У меня только-только хватит времени, если в четверть пятого я хочу быть у Монпарнасского вокзала..."

Не будучи уверен в том, что ему удастся вернуться к себе до отъезда, он вынул все из бумажника, сложил свои личные документы и письма в пакет и на всякий случай написал на нем адрес Мейнестреля. При нем остались только документы Эберле, привезенные Ванхеде.

Затем он отправился на улицу Обсерватории.

Женни так быстро открыла на его звонок, словно она со вчерашнего дня ждала его на том месте, где он с нею простился.

- Плохие новости, - пробормотал он, даже не поздоровавшись. - Сегодня вечером я должен уехать за границу.

Она пролепетала:

- Уехать?

Она сильно побледнела и смотрела на него в упор. Он казался таким несчастным, оттого что вынужден был причинить ей это огорчение, что ей хотелось скрыть от него свое собственное отчаяние. Но потерять Жака во второй раз - такое испытание было для нее непосильно...

- Я вернусь в четверг, самое позднее - в пятницу, - поспешно добавил он.

Она стояла, опустив голову. При этих словах она глубоко вздохнула. На щеках опять появился легкий румянец.

- Три дня! - продолжал он, заставляя себя улыбнуться. - Это недолго, три дня... ведь мы будем счастливы всю жизнь!

Она подняла на него боязливый, вопрошающий взгляд.

- Не расспрашивайте меня, - сказал он. - Мне поручено одно дело. Я должен ехать.

При слове "дело" на лице Женни появилось выражение такой тревоги, что Жак, хотя он не знал даже, для чего его посылают в Германию, решил ее успокоить:

- Мне придется только повидаться с некоторыми иностранными политическими деятелями... И так как я бегло говорю на их языке...

Она внимательно смотрела на него. Он оборвал на полуслове и указал на развернутые газеты, лежавшие на столе в передней.

- Вы видите, что происходит?

- Да, - лаконически ответила она тоном, который достаточно ясно показывал, что теперь она так же хорошо, как и он, сознает всю серьезность происходящих событий.

Он подошел к ней, схватил обе ее руки, сложил их вместе и поцеловал.

- Пойдемте к нам, - предложил он, указывая пальцем в сторону комнаты Даниэля. - У меня в распоряжении всего несколько минут. Не надо их портить.

Она наконец улыбнулась и пошла впереди него по коридору.

- От вашей матери нет никаких известий?

- Нет, - ответила она, не оборачиваясь. - Мама должна была прибыть в Вену сегодня после двенадцати. Я не рассчитываю получить телеграмму раньше завтрашнего дня.