Татьяна Богатырева - Матильда

Репетиции нового сезона давались Матильде тяжело – сказывалось отсутствие полноценной нагрузки на слишком продолжительное время, сказывался также и общий душевный раздрай. На одну из осенних репетиций неожиданно заявился директор Карл Иванович, быстрым движением сорвав с окон траурные занавесы – так же темной тканью были обмотаны и хрустальные люстры репетиционно зала.

– Парадный спектакль! – воскликнул он, через полгода, в Москве на коронации Государя, – мы едем, едем! Исключительный случай – обьеденим обе труппы!

За этим коротким взволнованным объявлением последовали совершено безумные месяцы, полные лихорадочной подготовки. Помимо «Пробуждения Флоры», было решено ставить по случаю торжеств новый парадный спектакль – «Жемчужину», в котором, к великому удивлению Матильды, роли для нее не оказалось. Никакой – ни ведущей, ни даже роли в массовке. Она должна была коммандироваться в составе труппы в Москву, исполняя при этом только обычную свою роль во время постановки «Пробуждения Флоры». И вовсе не принимая участие в парадном спектакле.

Матильда не могла поверить в происходящее. Николай не мог так с нею поступить. Это мог бы сделать какой-то другой Николай, не тот, не ее, не взрослевший все эти годы рядом с нею.

Леньяни находилась в неописуемом восторге – то был ее триумф, ее победа в многолетней войне с конкуренткой.

Сначала у Матильды было нечто вроде шока, потом – полное отрицание происходящего. После она, переступив через все свои правила и убеждения, обратилась к Великому Князю Владимиру Алексанровичу, но и это ни к чему не привело, Матильда не добилась ни огласки истоков этого дикого решения, ни причин, ни объяснений – Владимир Александрович снизошел лишь до красноречивых пауз в разговоре и многозначительных вгзлядов куда-то поверх головы уничтоженной Матильды.

Его сын наблюдал развернувшуюся драму молча, здесь он был бессилен. Матильда, казалось бы, внешне перешла к совершенному смирению, но Андрей прекрасно чувствовал и понимал, что за маской покорности последует, вероятнее всего, всеразрушительное буйство.

Матильда неожиданно изъявила желание впервые за два года выйти в свет, причем официально в сопровождении Андрея. Причины ее решения он понять сумел, какие она ставила перед собою задачи – понял не сразу, а когда понял, было уже слишком поздно.

В большой гостиной Зимнего дворца в тот вечер шла демонстрация нового, самого молодого и удивительного вида искусства – кинематографа.

Николай самостоятельно крутил ручку проектора, показывая Великим Князьям и особо приблеженным к членам царской семьи друзьям «Прибытие поезда на вокзал Ла-Сьота».

Зрители испытывали чувство сродни благоговеянию: дамы, увидя на плоском экране движение поезда в перспективе, не сумели скрыть вскрики во время его приближения: казалось, поезд вот-вот сойдет с экрана и ворвется в полутемный зал.

После бурных аплодисметнов Николай шутливо поклонился, и снова взялся за ручку – следующий фильм снова демонстрировал прибытие поезда, но был снят самим Николаем. Поезд на экране был увенчан царскими орлами, он медленно остановился, продолжая изрыгать клубы дыма. Двери отворились, и на платформу ступила маленькая ножка, обутая в изящную туфельку, затем вторая, и вот высокая красивая женщина в траурном платье стояла на платформе – первый шаг, сделанный принцессой Алисой Генесской на русской земле.

В большой гостиной уже зажгли верхний свет, а восторженные овации благодарной публики все продолжались и продолжались. Николай встречал их тепло, с улыбкой, по-детски искренне радуясь чуду кинематографа.

Был объявлен перерыв, после которого должна была продолжиться демонстрация фильмов.

– А теперь фуршет! – разводя руками в дирижерском жесте, провозгласил он.

Когда он сердечно благодарил представителей царского двора Германии за великолепный свадебный подарок – чуть ли не единственный на всю Россию кинопроектор, он заметил в центре зала Матильду. Она уверенно и неспешно приближалась к нему, пересекая гостиную. Андрей стоял у стены, прислонившись к ней спиной, бессильно опутив руки по швам.

– Ваше Высочество, окажите мне честь – разрешите мне представиться. Меня зовут Матильда Кшесинская, я артистка балета, когда-то давно вы ошибочно приняли меня за княжну Красинскую, и даже по недоразумению представили меня под этим именем нашему Государю и гостям. Меня не будет на парадном балете, потому позвольте мне загодя приподнести вам свадебный подарок. Несмотря на неказистый вид, я уверена, он окажется вам дорог и будет представлять собою большую ценность для всей Империи. Это ваши письма.