Фаина Гримберг - Семь песен русского чужеземца. Афанасий Никитин

И, слушая многие имена в этой песне, Офонас припомнил, как царевич Микаил из Рас-Таннура передавал ему рассказ хундустанского купца... Чандра посмотрел на своего спутника и стал говорить ему о своей песне:

— ...Гоури — другое имя богини Дурги, она супруга Шивы, большого бога. А Радха — любимая Кришны, самого весёлого и прекрасного бога. А Шочи — в браке с богом Индрой. А Васуки — огромный волшебный змей...

«Эх! — подумал Офонас. — Как бедно живут, и будто и ничего не надобно им. А кругом них — боги и богини, пёстрые и живые, и чудеса творятся такие чудные...»

Наконец вступили в лес.

Прежде Офонас не видывал таких лесов. Совсем немного прошли, а уж пальмы сплелись большими листьями, будто крышу над головами путников строили. Тянулись и ветви, и травы подымались, и зелёные вервия — лианы — спадали вниз. Чандра вёл Офонаса по тропе, утоптанной, хорошей, даже и не узкой. Бабочки огромные вдруг промелькивали крыльями разрисованными, будто птицы легчайшие. Трудно было поверить, будто всё это — явь! Каждое крыло — опахало пышное и разрисовано тонко и ярко тонкими кругами, цветными оторочками... А вверх по стволам бежали, мчались пёстрые жуки — иной с локоть длиною!.. И вдруг закричал и резкими голосами дивные птицы длиннохвостые, а хвосты раздвоенные, а головы, крылья, тулова жёлтые, зелёные, яркие красные — а чистые краски!..

Птицы кругом свистали, кричали... Чандра сказал, что здесь возможно увидать и правителя страшного лесного — чёрно-жёлтого полосатого тигра... Вдруг раздалось протяжное и страшное: «У-у!.. У-у!..»

— Не бойся, — сказал Чандра, — тигр выходит лишь ночью. Тогда он охотится, а сейчас белый день...

Но чем далее углублялись они в чащу, тем менее похож был этот белый день на белый день. Темнело сумеречно, и сырость одолевала, долила...

— Ты боишься, я вижу! — снова обратился к Офонасу его провожатый. — Но ведь у тебя нож, а у меня лук и стрелы в колчане напитаны отваром, сваренным из ядовитой травы... Я много раз ходил этой тропой...

— Что ж, мы и ночью будем идти?

— Ночью переищем. А завтра в полдень ты уже будешь на дороге большой...

Они ели жёлтые плоды, похожие на мужские тайные уды. Чандра развязал узелок, вынул две лепёшки и долблёную тыковку, горло которой было заткнуто пучком травы. Выпили воды. Вода сладкая была. Должно быть, отвар плодовый был в неё добавлен...

На низкой пальме висели гроздью ещё плоды — красные — гроздьями... В самых высоких древесных ветвях закричали многими голосами, нестройно, звонко и визгливо... Офонас закинул голову и увидел бегущих мохнатых зверей кричащих. Он догадался.

— Маймуны? — спросил он.

Чандра удивился:

— Ты видал их прежде? Это маймуны...

— Я не видал их, я о них многое слыхал, да сказок боле, чем правды!.. И колдуны-то они, и оборотни!.. А теперь вижу: они просто звери, и, должно быть, не хищные, не злые...

Тут о плечо его ударился большой орех. Чандра засмеялся:

— Видишь, благодарят тебя!..

Орех был с молоком. Офонас подал орех своему провожатому:

— Возьми себе. Я мало наградил тебя за такой нелёгкий путь.

Чандра отложил орех и свой узелок на траву, сам нагнулся и скоро отыскал камень. Расколол орех, пробил трещину. Поочерёдно выпили молоко. Маймуны-обезьяны кричали над головами путников...

Неподалёку Офонас приметил деревце, плодоносившее ягодами, похожими на рябину.

— Чандра! — позвал он. — Вот такие гроздья ягод растут на одном дереве в тех землях, откуда я родом..

Обезьяны-маймуны уже были хозяевами этого дерева и сбросили на землю немало ягод, совсем спелых.

— Ты едал эти ягоды? — спросил Офонас. Он всё же опасался — а вдруг эти ягоды горькие, отровные?

Но Чандра отвечал, что эти ягоды возможно есть.

Офонас подбирал ягоды с земли:

— Там, в моей земле, эти ягоды морозят и кладут их в тесто...

Поели ягоды и двинулись дальше. Офонас встревожился:

— Если нам придётся ночевать здесь, в лесу, как бы не задрали моего коня!

— Здесь скалы. Дойдём, коня твоего заведём наверх, ни один тигр не заберётся!..

И всё же Офонас тревожился: «Что будет с конём? Не дай Господь, съест не ту траву, выпьет не ту воду!.. Поставить бы Гарипа в денник хороший... А когда увидишь конюшню?.. Сколько ещё идти?..» Так думал.