А что уж говорить о дамском обществе! На протяжении всего бала у дам только и разговору было, что о блеске царских бриллиантов. Блеск камней завораживал боле, нежели взгляды бальных щёголей.
И только пани Елена отмалчивалась. Но Боже! Какая буря поднялась в душе гетманши при виде этих драгоценностей! Ведь все эти камни могли бы, только она пожелай, когда-то принадлежать ей! Ельжбета прекрасно помнила царские намёки. И ей одно время казалось, что при желании она легко отодвинет ничтожную лифляндку и сядет на царский престол. В то время во Львове Пётр подавал ей верные знаки внимания. Но тогда понадеялась, что её толстый Адам Сенявский поймает-таки польскую корону и будет она королевой Речи Посполитой. А Варшава, само собой, блистательнее Москвы. И здесь пани Елена крепко просчиталась. Сразу после Полтавы в Польшу вернулся Август со своим саксонским войском и большинство шляхты переметнулось к нему. О королевской короне для Адама никто боле не говорил. Так Сенявские оказались в тени.
«Отмахнулись от нас, как от надоедливых пчёл! — сердилась гетманша, глядя, как Пётр торжественно ведёт в менуэте сверкающую Екатерину, напоминающую разукрашенную новогоднюю ёлку. — Ну да если я и надоедливая пчёлка, то — золотая. И ещё найду способ больно ужалить тебя, мой бомбардир!» Пани Елена любезно улыбнулась Петру при перемене фигур в менуэте и лукаво напомнила, что герр Питер обещал ей как добрый мастер построить лодку своими руками. Пани прекрасно изучила царские привычки. О чём другом, а дважды напоминать о корабельных делах Петру было никогда не потребно.
На другое утро Пётр со всеми плотницкими инструментами был уже в саду. Елена-Ельжбета не без насмешки разглядывала через широкое окно веранды царя-плотника. «Подумать только! Великий визирь с двухсоттысячным войском подходит к Дунаю, в Швеции набирает силу новая восходящая звезда среди шведских генералов Магнус Стенбок, в Варшаве ведутся сложнейшие переговоры, решается вопрос, вступит или нет Речь Посполитая в войну с турками, — а его царское величество как ни в чём не бывало занят своим любимым корабельным делом! — Гетманша улыбнулась, налила себе ещё одну чашечку кофе. — Сейчас золотая пчёлка больно ужалит этого непробиваемого мужлана!» У неё были верные сведения, доставленные самим гетманом, что паны сенаторы после долгих дебатов твёрдо порешили: Речь Посполитая Карловицкого мирного трактамента с султаном не нарушит и воевать с турком не будет. Более того, сенат требует, чтобы русские немедля вывели свои войска за пределы республики!
— Я был против: ведь русские защищают на Днестре и наши южные воеводства. Но какое дело большинству сенаторов до Украины, и я остался один. Да ещё мне же и поручили передать царю решение сената... — жаловался той ночью Адам Сенявский своей жене. — Не знаю, как и сделать поделикатней, чтобы не огорчить своего высокого гостя? — стонал гетман.
— Зато я это знаю, мой дорогой. Улучу час, так что тебе и рта открыть не придётся... — пообещала пани Елена своему толстяку гетману и закрыла ему рот поцелуем.
Нужную минуту для передачи неприятного известия гетманша выбрала с чисто женской ловкостью, когда Пётр на другой день обратился в заядлого корабела. Лодку строили в дальнем углу сада, спускавшегося к ручью. Пётр строгал мачту, а пани гетманша и Екатерина в простых рабочих платьях, подсмеиваясь над своим неумением, смолили лодочное днище. В такой час Пётр пребывал обычно в наилучшем расположении духа. И посему даже неожиданную весть о решении польских сенаторов не нарушать Карловицкий мир Речи Посполитой с Портой воспринял внешне спокойно: великого гнева не было! Он только сердито дёрнул плечом и сказал гетманше не без насмешки:
А ты передай мужу и другим панам сенаторам, что горячие сторонники короля Карла польские генералы Понятовский и Йозеф Потоцкий даже обещали визирю в Стамбуле отдать ему всю Подолию с крепостью Каменец и платить туркам ежегодную дань с республики в четыре миллиона талеров, лишь бы разогнать сенат в Варшаве и снова посадить на польский престол королька Станислава. Так что на сей войне я буду не токмо за Россию воевать, но и за польский сенат и Речь Посполитую. И о том панам сенаторам не мешало бы крепко поразмыслить!
Пётр приподнял корму, поднатужился и сдвинул лодку в ручей.
— Ещё один корабль спущен на воду! И чаю, он доплывёт до Чёрного моря и без панов-сенаторов! — Царь весело подмигнул разочарованной Сенявской. «Золотая пчёлка» ужалила, но укус не был смертельным.
Читать дальше