— Что ты, что ты, сударь! — Екатерина шутливо оттолкнула его, поправила причёску. — Сам же политесу обучал! Пани гетманша Бог знает, что подумает о московских варварах!
Но Елена-Ельжбета не случайно слыла большим дипломатом. Нимало не смущаясь, она подошла к царской чете, пропела лукаво:
— Сегодня Купидон всюду бросает свои стрелы, ваше величество. Одна из них прилетела из далёкого Вольфенбюттеля. Владетельный герцог Антон Ульрих Брауншвейгский и Вольфенбюттельский с нетерпением ждёт вашей аудиенции...
— Да зови свата сюда! — весело махнул рукой Пётр. — К чему чиниться с будущим свойственником?
От Сонцева Пётр уже знал, что герцог поспешил в Яворов, дабы подписать брачный договор царевича Алексея с Шарлоттой-Христиной-Софией Вольфенбюттельской. Ведал он и о том, что этому брачному договору многочисленные дворы Священной Римской империи германской нации придавали великое значение. Ведь Елизавета, старшая сестра Шарлотты, счастливо вышла замуж за самого императора Карла VI.
— Через сей брак ваше царское величество прямо породнится с императорским домом Габсбургов и поимеет великий авантаж при всех европейских дворах! — пели в два голоса канцлер Головкин и пани Сенявская.
— Хотел бы я взглянуть на этот авантаж, победи под Полтавой брат мой Каролус! — смеялся Пётр; про себя же намечавшимся браком сына был доволен; Романовы и впрямь становились родственниками Габсбургам и султану о сём родстве сразу будет известно! Придётся туркам удлинить свои военные линии по Дунаю на случай выступления Австрии.
Владетельный герцог не замедлил явиться в сад в окружении пышной свиты. Антон Ульрих был заране подготовлен к тому, что будущий великий родственник не без причуд, и потому не удивился этой аудиенции в вишнёвом саду, но герцогский гофмаршал пришёл в ужас, узнав, что долговязый детина в белой рубашке с засученными рукавами, в матросских штанах и есть московский царь.
«Впрочем, браки совершаются на небесах!» — подумал гофмаршал и послушно снял покрывало с драгоценного портрета невесты. Лёгонькая, воздушная девушка на портрете словно хотела выскочить из тяжёлого и жёсткого парадного платья. Лёгкие следы оспы (правдиво отмеченные художником) ничуть не портили общего счастливого выражения юного лица. Особенно подкупали глаза: честные и правдивые.
— А ведь повезло моему дурню, ежели невеста и впрямь столь хороша и умна, как на сём портрете! — весело заметил Пётр Екатерине, глядевшей на портрет с особым вниманием: ведь дети, рождённые от этой немки, станут прямыми соперниками её детей от Петра. Но она скрыла свою тревогу и простодушно (сколь многих обманывала её мнимая простота) воскликнула:
— Да где же её Алёша нашёл?!
— Прельстился, видишь ли, на водах в Карлсбаде природными дарованиями сей девицы... — со степенной важностью разъяснил Пётр, перехватив взгляд, брошенный гофмаршалом на портрет. — И, чаю, состоялось-то их знакомство не без лукавства королевы польской и её давней конфидентки, пани Елены-Ельжбеты.
И здесь Пётр не ошибался, как не ошибался и в том, что до Полтавской виктории брак сей был бы невозможен. Ведь Романовым дотоле не удавалось прельстить ни одну иноземную принцессу, столь долго московских царей почитали в Европе варварами. Ныне же сей брачный союз выводил на союз с Габсбургами, и Пётр подписал договор здесь же, в саду, нимало не чинясь и не упрямясь. Алексея при подписании брачного контракта не было, отсутствовала и наречённая невеста.
В тот же вечер у Сенявских был дан шумный бал в честь нового брачного союза. Пани Елена-Ельжбета постаралась, все залы были убраны по последнему парижскому вкусу. Нежно и сладко пели на хорах скрипки и гобои музыкантов-итальянцев, а через открытые окна плыли ароматы цветущей сирени, белая и синяя кипень которой словно морскими волнами плескалась вокруг гетманского дворца.
Придворные герцога, кучкой собравшиеся около установленного на постаменте портрета невесты, тихо про себя ахнули, когда парадная дверь распахнулась и в залу торжественно вошла царская чета. Ахнули не появлению царя и царицы, а тем знаменитым бриллиантам и алмазам, что украшали наряд Екатерины. Да, за один сапфир в её диадеме можно было купить полкняжества Вольфенбюттельского! Даже сам владетельный герцог Антон Ульрих был покорен сиянием драгоценных камней. И ежели ране ещё сомневался, отправлять или нет востроглазую и милую его сердцу Шарлотту в дикую Московию, то ныне твёрдо решил, что его племянница на верном пути.
Читать дальше