Станислав Десятсков - Когда уходит земной полубог

«Кому же ты сам-то служишь?» — удивился на эти восторги Джемисона князь Михайло и, останавливая его красноречие, распорядился:

— Дать на сегодня гребцам роздых. Завтра, ежели ветер стихнет, непременно атакуем шведа!

На другой день, хотя ветер и переменился на вест, но сила его не убавилась. На собранной в адмиральской каюте военной консилии князь Михайло решил отвести низкобортные галеры, которые захлёстывала высокая волна, в глубину архипелага, к острову Гренгам, где «было место для наших галер способное».

— Чаю, господа капитаны, ветер там стихнет и мы обретём гангутский штиль. Тогда сразу атакуем шведа! — заключил Голицын военный совет. И улыбнулся Джемисону: — Что ж, командуйте, капитан, «поворот все вдруг»!

Галеры дружно повернули и стали отходить к острову Гренгаму, через узкий пролив.

— Русские уходят! — доложил вице-адмиралу Шёбладу капитан флагмана.

— Вижу! — На смуглом лице Шёблада появился румянец, словно при виде бегущего оленя на удачной охоте.

— Да они не уходят; сэр1 Они драпают! — радостно воскликнул экспансивный сухонький старичок в огромном парике до пупа, стоящий рядом с Шёбладом на капитанском мостике. Это был маркиз Сент-Илер, служивший попеременно на французском, голландском и некоторое время на русском флоте. С русского флота он был изгнан по именному распоряжению самого Петра, который по поводу фантастических прожектов маркиза наложил суровую резолюцию: «Посему мочно знать, что у оного советника не много ума, понеже всех глупее себя ставит».

Уйдя с русской службы, Сент-Илер поступил наконец на службу британскую, где рассчитывал найти большие возможности насолить царю. Британское адмиралтейство учло это горячее желание барона и определило его в советники к адмиралу Джону Норрису.

Однако беспокойный француз так надоел адмиралу-молчуну своей болтовнёй, что тот с удовольствием откомандировал его «для связи» на эскадру Шёблада.

И вот теперь беспечный маркиз давал советы на капитанском мостике шведского флагмана.

— Не упустите русских, сэр! Поверьте, я знаю этих петровских сухопутных адмиралов. Сейчас этот князёк Голицын будет бежать от Гренгама прямо к финскому берегу под защиту батарей Або. Смотрите, сэр, как бы эта дичь не ускользнула от вас! Мой вам совет: вцепитесь им в хвост и щёлкайте русские галеры как орехи, одну за другой, из ваших тяжёлых морских пушек!

И Шёблад, то ли по молодости (после Гангута был изменен весь старший состав шведского королевского флота), то ли по охотничьей горячности, внял совету француза. Поставив все паруса, сначала фрегаты, а за ними и шведский флагман погнались вслед за русской эскадрой.

— Шведы вошли в шхеры, господин генерал! — доложил капитан голицынской галеры.

— Что ж, добрый почин! — Голицын весело рассмеялся, показывая под чёрными усиками удивительно ровные, прямо сахарные зубы.

Ему вдруг вспомнилась та атака под Добрым в 1708 году, когда он разгромил оторвавшуюся от королевской армии колонну генерала Рооса, То был добрый знак под Добрым! И недаром у его флагманской галеры имя «Доброе начинание», а Шёблад, как и Роос, оторвался от своих главных сил. Вот тот миг, который нельзя упустить! И Голицын второй раз за этот день приказал галерам «повернуть всем вдруг» и атаковать шведа в узком проливе.

Когда Шёблад увидел внезапный манёвр русских, он решил ответить контрманёвром и приказал своим судам развернуться бортом, дабы встретить атаку жестоким огнём морских орудий.

— Я разнесу их вдребезги, маркиз! — высокомерно бросил он французу.

— Конечно! Я же всегда говорил, что русский медведь не способен плавать! — Маркиз заложил белыми ручками свои розовые ушки, дабы не оглохнуть от рёва тяжёлых шведских пушек. Шведский флагман дал ещё залп, и было видно, как рухнули мачты на передних русских скампавеях.

— Бей, бей! — триумфовал Шёблад.

Шведы отбили первую атаку. Мимо «Доброго начинания» проносились разбитые скампавеи передового отряда с полуразрушенными бортами, со сбитыми мачтами. Некоторые из них горели. Но по сигналу Голицына на фарватер выходили из шхер главные силы русских.

— Сколько же их! — вырвалось у Шёблада.

И в эту минуту капитан флагмана испуганно доложил своему горячему адмиралу:

— Ваше превосходительство! Там, справа, «Венкерн» и «Шторфеникс» сели, кажется, на мель!

Действительно, при развороте бортом два самых крупных фрегата шведов крепко сели на мель. По приказу князя Михайлы к ним понеслись русские галеры. Затрещали вёсла, галеры становились со шведами борт о борт. И хотя от картечи десятки русских солдат и матросов падали в воду, тысячи, забросив абордажные кошки и порвав заградительные сетки, взошли на палубы фрегатов. Шведские стрелки поражали их с мостиков и с высоких мачт, но русские карабкались уже и туда, и скоро с обоих фрегатов были сорваны шведские флаги.