Николай Задорнов - Война за океан. Том второй

Губернатор пошел с ним на шлюпке. Шлюпку немного подбрасывает.

«Может быть, и нехорошо покажется, что я не сошел, – думает Гончаров. – Но ни на что смотреть не хочется! Да и пора домой! Они тут все герои, право. И Екатерина Ивановна, верно, не так все легко перенесла, как Муравьеву кажется, у нее ребенок умер, что же я поеду смотреть на нее? Не надо трогать, если не можешь помочь как следует. Конечно, на берегу тут много интересного. Да я-то не историк! И вряд ли смог бы вдохновиться этой нищетой. Нужда повсюду видна, как ее ни закрашивай. И с Муравьевым не хотелось туда являться. Они люди свои, и у них свои расчеты…»

Пока время шло, Гончаров ходил по палубе с нетерпением, хотя знал, что, даже если генерал скоро явится, все равно ночь на якоре простоять придется.

Думал, сколь важны для развития государства такие люди, как Муравьев. Но должно быть и развитие предпринимательства в России. Этим сильна Англия и Европа вообще, а особенно, видимо, Америка. И России надо!

«Был бы тут завод на берегу или рубка леса, гонял бы крепкий хозяин плоты по рекам, отправлял бы лес в Китай или на Сандвичевы острова, стоило бы съехать… Да нет ничего этого. Только крайнее напряжение сил человеческих по приказу. Деятельность частная у нас лишь в зачатке.

А тут еще начнется, чего доброго, ссора, склока, заведут какую-нибудь интригу, если такие важные открытия совершены! Начнется подсиживание друг друга. Славы не разделят, она достанется в конце концов тому, кто сильней! Писать о здешних делах – это значит надо изобличать Буссэ, трогать своего адмирала, а дела их утопают в спасительной секретности и накрепко заперты от литературы. Что же, это по-нашему, по-чиновничьи, и бесполезно тут браться за перо! Тут под силу все сляпать официальному историку. Но сердцевину дела можно изобличить и надо непременно, она понятна, едина всюду». Так рассуждал писатель в холодный и сырой вечер, то гуляя по палубе, то сбегая вниз и снова подымаясь посмотреть, не идет ли шлюпка.

Вот уж три недели, как ушла шхуна с Муравьевым.

Наступило долгожданное время высоких вод, а шхуны нет, и нет Невельского.

По совету Воронина теперь фрегат ведут не прямо в реку, а по так называемому сахалинскому фарватеру, более глубокому, вдоль берега острова, с тем чтобы вывести его через весь лиман в Охотское море, а уж оттуда по северному, более изученному фарватеру – в Амур.

В распоряжении Путятина два фрегата, заботиться надо об обоих, хоть разорвись, цели назначены для них совершенно противоположные, и расстояние между ними все увеличивается. «Паллада» движется еле-еле, время идет, парохода нет. Может вообще усесться, да так, что не снимешь. Как тут быть? Даже Посьет не может подать дельного совета.

Путятину часто кажется, что он сам знает, как поступить, но окружающие сбивают его с толку. Муравьев обещания не исполнил. Все сроки прошли, вода спала, а шхуны нет.

Но есть отрада и у адмирала. Перетасовка команд и офицеров на фрегатах идет полным ходом. Бирюлев и Бутаков переведены на «Палладу». На их места отправлены испытанные спутники адмирала: Пещуров, Лосев. С «Паллады» на «Диану» пойдут Зеленой и Колокольцев. Сам адмирал дважды ходил на своей синей гичке на «Диану», к мысу Лазарева. Фрегат изготовляется к походу в Японию. Капитан его, Степан Степанович Лесовский, старается, и дело у него кипит.

На мысу Лазарева заканчивают печь сухари на все время вояжа. Противника и духа не слышно, не подходил; кажется, кораблей его нет в Японском море.

А шхуны все нет… Уж наступил сентябрь.

…К борту «Паллады» подошла большая гиляцкая лодка.

– Эй, кто там! – крикнули из нее по-русски.

– Что тебе надо? – спросил вахтенный офицер.

– Воронина ли, адмирала ли, ково ли! – сказал гиляк Еткун. – Невельской послал!

– А ну, живо, подымайся!

Еткун и Араска вскарабкались на палубу.

– Лоцманами послал Невельской! – заявил Араска.

– А где он сам?

– Посел на Миколаевск с бабой вместе, баркасом, потом пароходом придет сюда.

Адмирал слышал этот разговор и поднялся на палубу.

– Шхуна пришла? – спросил он.

– Нету! Маленький пароход придет, больсой труба! А че тебе, адмирал?

– А где же шхуна?

– А церт ево знает, а где схуна!

– Нету схуна! – подтвердил Еткун. – Ево не придет, однако пропала. Наса встретил Невельского на острове Лангр, он с бабой и с маленьким ребятенком здали, здали схуны и не доздали и ходили на баркасе на новое место.