Радченков О.М.: "Тайна сенатора Карфагена"

– Стоять, трусы! Все назад! – Братья пытались их остановить, но безрезультатно.

– Уходим, Мисдес! – крикнул Адербал. – Мы же не можем сражаться одни с целой армией!

И они направили своих коней вслед за удиравшими нумидийцами.

Их верные телохранители последовали за ними, ловко уклоняясь от вражеских дротиков.

– Если хотим остаться в живых, нужно взять вправо, – крикнул брату Мисдес. Тот кивнул, соглашаясь с разумным доводом, и маленький отряд, оторвавшись от общей массы, свернул в сторону.

Они заметили, что несколько десятков всадников Масиниссы разгадали их маневр и бросились в погоню. Наверное, они поняли, что это командиры, и теперь жаждали захватить их в плен – или просто убить.

Адербалу показалась, что бешеная скачка продолжалась очень долго, но в действительности все происходило стремительно. Доспехи братьев делали их более тяжелыми по сравнению с легковооруженным противником, и расстояние неумолимо сокращалось.

Адербал и Мисдес поняли бессмысленность бегства. Переглянувшись на ходу, не говоря ни слова, они развернули коней навстречу преследователям. Восемь бойцов против пятидесяти – силы, несомненно, неравные. Но они не боялись смерти и решили забрать с собой в подземное царство как можно больше воинов Масиниссы.

Адербал, уклонившись от летящего дротика, ловко срубил голову первому из нападавших – рослому воину с перекошенным от ненависти лицом. Второго развалил надвое своей любимой фалькатой Мисдес. Следующий враг был более искусным и хорошо вооруженным. Он закрылся от разящего удара небольшим круглым щитом и, коротко замахнувшись, нанес Мисдесу коварный удар кривым мечом под левое ребро. И если бы не хваленая реакция карфагенянина, не раз спасавшая ему жизнь, его бытие в этот момент оборвалась бы.

Но нумидиец внезапно остановился, опустил щит и удивленно воскликнул:

– Мисдес?!

– Гауда?!..

Они смотрели друг на друга, одновременно радуясь встрече и сокрушаясь, что сошлись в такой ситуации.

Гауда вскинул руку и приказал:

– Всем остановиться!

После этого он крикнул Мисдесу:

– Скажи своим, чтобы перестали драться, мы не причиним вам вреда.

– Я верю тебе, Гауда! – Мисдес обернулся и бросил: – Убрать мечи в ножны!

– Что ты задумал, Мисдес? – удивленно спросил подлетевший к нему на своем быстроногом коне Адербал, но, узнав Гауду, радостно завопил: – Названный брат!..

Увидев его, Гауда сначала залился радостным смехом, но тут же замолчал и знаком дал понять, что не нужно выражать эмоций в присутствии его бойцов. Повернувшись к ничего не понимавшему Масгаве, своему помощнику, он приказал:

– Возьми людей и жди меня на расстоянии ста шагов!

– Что ты делаешь, Гауда? – возмутился Масгава. – Они убили Табнита и Ферона – лучших воинов царя. Он будет очень недоволен!

Гауда яростно взглянул на него из-под козырька своего позолоченного шлема:

– Ты хочешь убить зятя Масиниссы? Оставить вдовой его дочь и сиротой его внука?

– Что?!

– Ты не ослышался! Я повторяю: уводи людей!

Ошеломленный Масгава кивнул и, прокричав команду, удалился на указанное расстояние.

– Ты тоже следуй за ними, – приказал Гауда Карталону, удивленно рассматривавшему лица этих карфагенян, которые казались ему такими знакомыми.

– Но, отец!..

– Выполняй! Я потом тебе все объясню!

– У тебя большой сын! – похвалил его Адербал. – Настоящий воин, такой же мужественный…

– У меня мало времени! – перебил его Гауда. – Я безумно рад видеть вас обоих. Жаль только, что в такой день…

Мисдес не говорил ничего. Он смотрел вслед удаляющемуся молодому воину, не понимая, почему его душа так рвется за ним.

– Все, скачите дальше! – Гауда указал мечом вперед. – А то у меня будут неприятности с римлянами. Масиниссе я сумею все разъяснить, но Сципиону…

Махнув братьям на прощание рукой, он развернул коня и пустил его назад.

Пока нумидийцы обеих армий разбирались между собой, погонщики карфагенских слонов все-таки смогли заставить большую часть животных наброситься на римлян. Разъяренные исполины вторглись в ряды легионеров, но мудрый не по годам Сципион и здесь сумел сделать их атаку бесполезной: он выстроил манипулы не в шахматном порядке, как это было всегда заведено, а в затылок друг к другу – триарии за принципами, принципы за гастатами. Через оставленные широкие проходы римляне смогли выгнать за пределы поля боя четвероногих гигантов, беспрерывно закидывая их дротиками. Обезумевшие от боли и страха животные неслись сломя голову, пытаясь избежать смертельной опасности.