Перл Бак - Императрица

Услышав это приглашение, вельможа сел на правой стороне зала, и теперь императрице не понравилось, с какой готовностью принц послушался. Правда, он изобразил отказ, но лишь одним-двумя словами, а затем сел в ее присутствии.

— Я задумала, — начала императрица, — почтить наградой начальника императорской гвардии. Я не забываю, что этот воин спас мою жизнь, когда на нее покушались предатели. Его верность трону Дракона подобна горе Омей, которую никогда не поколебать и которая твердо стоит в любую бурю. Я не ценю сверх меры собственную жизнь, но умри я, и предатели захватили бы трон, а наследник никогда бы не стал императором. Награда эта — не за меня, а за моего сына императора, и в его лице за весь народ, ибо если бы предатели добились своего, Трон бы пал.

Внимая императрице, принц Гун не видел ее лица, но своим тонким слухом и своим проницательным умом он уловил скрытый смысл сказанного.

— Высочайшая, — осведомился вельможа, — о какой награде вы думаете?

Она смело ухватилась за этот вопрос. Не в ее привычках было избегать обострений.

— Со времени смерти Су Шуня должность Верховного советника свободна. Я желаю отдать ее Жун Лу.

Императрица подняла голову и посмотрела принцу в лицо. Почувствовав на себе всю силу ее взгляда, вельможа, однако, не испугался.

Это невозможно. Так он сказал, когда глаза их встретились.

Нет ничего невозможного, если я того хочу. Так сказала она, и ее глаза вспыхнули. Но принц оставался непреклонен.

— Вы знаете, что за сплетни ползут по двору. Вы знаете, как евнухи нашептывают их друг другу. И как бы я ни пытался опровергать эти россказни ради чести Трона и ради моего клана, все же я не в силах их искоренить.

Она сделала невинные глаза.

— Какие сплетни?

Принц не поверил ее удивлению. Впрочем, такая молодая женщина могла и в самом деле ни о чем не догадываться. Тем более он сказал уже столько, что оставалось лишь продолжить:

— Некоторые люди подвергают сомнению отцовство императора.

Цыси отвернулась. Ее веки затрепетали, губы задрожали, она приложила шелковый платок к губам.

— Ох, — простонала императрица, — а я-то думала, что мои враги мертвы!..

Принц возразил:

— Я сказал это ради вас самой. Я не враг.

Накатившиеся было слезы высохли от высочайшей ярости.

— Вам, принц, следовало казнить тех, кто разносит обо мне подобные мерзости! Не стоило позволять им жить и часа. А если вы не осмелились, то тогда должны были сказать мне, и я сама бы позаботилась об их казни!

Неужели ее возмущение было искренним? Принц Гун не знал и никогда не узнает. Он продолжал молчать. Цыси выпрямилась на троне.

— Я больше не прошу совета. Сегодня же, как только вы удалитесь, я объявлю Жун Лу Верховным советником. И если кто-либо осмелится поднять против него голос…

— Что вы сделаете? — спросил он. — Что, если сплетня охватит весь двор?

Она наклонилась вперед и, позабыв о вежливости, вскричала:

— Я заставлю их замолкнуть! И вам, принц, велю — молчите!

Никогда за все годы эти двое не гневались друг на друга в открытую, и сейчас они вспомнили, что должны оставаться взаимно верны.

Принц спохватился первым.

— Высочайшая, простите меня.

Он встал и почтительно поклонился. Императрица ответила нежнейшим голосом:

— Не знаю, почему я с вами так говорила, ведь именно вы научили меня всему, что я знаю. Это мне следует просить у вас прощения.

Принц немедленно возразил бы, но Цыси подняла руку, чтобы упредить его:

— Нет, ничего не говорите — пока. Потому что я давно уже собираюсь дать вам самую лучшую награду. Вы будете представлены к благородному титулу принца советника трона с полным жалованьем. А моим особым указом — то есть нашим указом обеих регентш, моей сестры-супруги и моим, — титул герцога Чин, что мой покойный господин даровал вам за вашу верность, теперь станет наследственным.

Это были величайшие почести, и от такого внезапного награждения принц Гун смутился. Он снова отвесил почтительный поклон и сказал в своей обычной мягкой и приятной манере:

— Высочайшая, я не желаю награды за то, что составляло мой долг. Сперва по отношению к старшему брату, а потом к моему императору, младшим братом которого мне случилось родиться. Теперь я прежде всего исполняю долг перед его сыном, молодым императором. Следующая моя приверженность — вам, Мать императрица, и вам обеим, двум императрицам, которые являются регентшами. Видите, как полон мой долг, и ни за какую долю его мне не причитается вознаграждения.