Перл Бак - Императрица

Вскоре стало очевидно, что Жун Лу был прав в своем совете. Возвращение в столицу было величественным. Повсюду люди приветствовали императрицу похвалой и пиршествами, веря, что теперь, когда ее изгнание кончилось, их страна в безопасности и все пойдет как прежде. В столице провинции Хэ-нань ее ждали блистательнейшие театральные представления, и она приказала двору отдохнуть, чтобы насладиться своим любимым развлечением, в котором себе отказывала, пока страна была в состоянии войны. Она во всеуслышанье, хотя и мягко, упрекнула наместника, что раньше он советовал ей не возвращаться в столицу, а жить в изгнании. Когда наместник предложил, что в искупление своей вины он проглотит золото, она проявила милосердие, сняв с него вину, и за это народ воздал ей похвалу.

Следующую остановку сделали у Желтой реки. Осеннее небо было темно-лиловым и безоблачным, а сухой воздух был теплым в дневное время и прохладным ночами.

— Я совершу жертвоприношения богу Реки, — заявила императрица, — совершу омовение и вознесу благодарность.

Ритуал прошел с большой пышностью и великолепием. Сияющее полуденное солнце блестело на роскошных цветах ее парадного халата и на одеждах, которыми блистал двор. Совершая обряд, императрица была приятно удивлена, увидев среди толпы на берегу реки белокожих людей. Из какой они были страны, она не знала, но теперь, когда она решила быть милостивой и любезной к своим врагам, она послала двух евнухов отнести в дар этим людям вина, сушеных фруктов и арбуз и приказала министрам и принцам, чтобы иностранцам разрешили наблюдать, как она будет въезжать в столицу страны. Завершив обряд, процессия ступила на огромную баржу, которую построили специально, чтобы императрица и ее двор пересекли реку. Баржа была сделана в виде могучего дракона, чешуя которого отливала золотом, а в глазницах сияли огненно-красные рубины.

Еще одним доказательством ее решимости быть вежливой к бывшим врагам было то, что в условленном месте она сошла с паланкина на землю и села в поезд. Поезд покатился по железным рельсам. Железная дорога, как известно, была забавой императора, которую она всегда ему запрещала. Теперь, однако, она сама прибегнула к этой забаве, чтобы показать иностранцам, что она изменилась, стала современной и принимает теперь их обычаи. Тем не менее она не захотела въезжать в священный город в чреве железного чудовища. Из уважения к императорским Предкам она приказала, чтобы поезд остановился перед городом и чтобы ее пронесли через императорские ворота в ее паланкине. В связи с этим за пределами города была построена временная станция, и возле нее были возведены просторные павильоны для отдыха. Здесь императрицу должны были приветствовать чиновники и иностранцы. Павильоны были убраны чудесными коврами, изящными фарфоровыми вазами, деревьями в горшках и хризантемами и орхидеями позднего цветения. В центральном павильоне были установлены троны, один для императрицы, покрытый золотой эмалью, и меньший для императора, сделанный из твердой древесины, покрашенной в красный и золотой цвет.

Для имущества двора потребовалось тридцать железных вагонов. Длинный поезд, извиваясь, миновал скалистые горы и прибыл на станцию. Императрица выглянула из окна, и сердце ее наполнилось радостью, когда она увидела огромную толпу своих подданных, которые ожидали ее. Принцы, генералы и городские чиновники стояли впереди, облаченные в торжественные одежды. Она увидела также иностранных послов в странных темных пальто и уставилась на их хмурые лица, испытывая отвращение к их бледности и крупным чертам, но затем заставила себя любезно улыбнуться.

Встреча прошла с должными почестями. Когда принцы и генералы, маньчжуры и китайцы увидели в окне лицо императрицы, то все упали на колени, а главный распорядитель закричал, чтобы иностранцы сняли шляпы, хотя они уже сделали это. Первым сошел с поезда — с большой гордостью и торжественностью — главный евнух, Ли Ляньинь. Он ни на кого не обратил внимания, а сразу же занялся проверкой и изучением многочисленных ящиков с дарами, которые выгружали носильщики из товарных вагонов. Затем с поезда сошел император, но императрица подала знак, и он поспешил к паланкину, ожидавшему его, и ему не было отдано никаких почестей. Наконец, пришло время, и с поезда сошла сама императрица. Поддерживаемая принцами, она сошла по ступенькам и остановилась в лучах сияющего солнца, чтобы осмотреть сцену этого пышного действа и быть увиденной самой. Ее подданные, стоя на коленях, склонились к чисто выметенной земле.