Перл Бак - Императрица

«Ты, которая тоже одинока, — молилась она молча своей богине, — выслушай молитву твоей младшей сестры. Избавь меня от врагов, которые хотят захватить эту славную землю, что является моим наследством, и разделить ее на части, как дыню перед едой. Избавь меня… избавь меня от моих врагов! Это будет моя первая просьба. Еще молю тебя за человека, которого я люблю. Он упал передо мной сегодня. Возможно, это час его смерти. Поддержи меня! Заступись за него, молю Тебя, Старшая сестра, перед Небесами, и пусть этот час будет отложен. Я твоя младшая сестра! Если этот час не может быть отложен, то не покидай меня, чтобы я могла в любых обстоятельствах, в одиночестве ли, в поражении ли, вести себя гордо. Ты, Старшая сестра, смотришь вниз на все человечество веками, и лицо твое не изменилось. Твоя красота неприкосновенна, твоя милость беспредельна и воля твоя тверда. Дай мне силу поступать так же».

Она читала молитвы одну за другой, отсчитывая их бусинами четок, и вот молитвы все иссякли, а на четках осталась последняя бусина. И она вдруг почувствовала, что последняя ее молитва была услышана. Да, пусть победят ее враги, пусть умрет ее любимый, но она не позволит своему лицу измениться, своей красоте увянуть, своей воле поколебаться. Она будет сильной.

В одиночестве императрица проводила день за днем, а в стране бушевала война. Каждый день казался ей месяцем. Немногие вторгались в ее одиночество. Как-то ее посетил принц Дуань.

— Ваше величество, — сказал он, — у боксеров есть тайный талисман, кружок желтой бумаги, который каждый из них берет с собой, отправляясь на битву. На кружке нарисовано красной краской странное существо — не человек, не дьявол. А на теле этого существа написаны слова магического заклинания. Тот, кто выучит эти слова, каждым заклинанием может уничтожить жизнь одного иностранца, поселившегося в нашей стране. Ваше величество, не будет никакого вреда, если вы тоже запомните это магическое заклинание.

— Никакого вреда, — согласилась императрица. Она выучила мистические слова и повторяла их семьдесят раз на дню, и каждый раз Ли Ляньинь воздавал ей хвалу, подсчитывая, скольких иностранных дьяволов она покарала. Он говорил ей, что, к чему бы ни прикасался меч боксера, к плоти или к дереву, тут же вспыхивало пламя, и еще говорил, что всякий раз, когда они захватывали врага живым, боксеры испрашивали волю Небес, и вот каким образом: они скатывали шар из желтой бумаги и поджигали его, если пепел поднимался вверх, то врага следовало убить, если пепел летел на землю, то врагу оставляли жизнь. Много подобных историй рассказывал евнух императрице. Она чувствовала сомнение, но была в столь тяжелом положении, что наполовину в них верила, так как ей необходимо было верить, что где-то можно найти помощь.

Но откуда взять помощь? Мало того, что иностранцы были достаточным бедствием, в стране поднималось недовольство. Народ устал от наводнений, голода в деревнях, урожаи не собирались, а семена не были посеяны. По всей стране отчаявшихся людей охватило безумие: они грабили богатых и обворовывали тех, у кого было хотя бы немного запасов, среди тех, на кого часто нападали, были и иностранные священники, у которых всегда была еда и деньги. Иностранные послы заявляли протесты по поводу насилия над священниками, они требовали подавить бесчинства китайцев, в противном случае их правительства пришлют еще больше войск и военных кораблей. На всем свете не было ни одной страны, ни одного человека, к кому бы императрица могла обратиться за помощью. Жун Лу лежал обессиленный в своей постели, он не мог говорить и ничего не слышал. Когда императрица спросила у генерала Юань Шикая, что ей следовало делать, он ответил только, что боксеры были мошенниками. В доказательство он рассказал ей, как велел выстроить человек двадцать боксеров на дворе и стрелять в них, и сам видел, как они падали и умирали, словно обычные люди. Он умолял императрицу не возлагать надежд на этих шарлатанов, но он не сказал, на кого можно возлагать надежды.

Принц Дуань все чаще появлялся при троне и похвалялся, что может согнать варваров в море, и вымаливал лишь ее приказание на это. Она по-прежнему выжидала и надеялась на мир. Принц Дуань принялся принуждать ее исподволь, позволяя разъяренным бандитам нападать на иностранцев и их посольства. Старый и верный наместник императрицы в южном городе Нанкине прислал доклад, где заклинал ее не дозволять таких нападений и молил защитить иностранных посланников, их семьи и священников, живших во внешних провинциях.