Робин Янг - Реквием

Он осушил кубок.

— Я хочу понять, почему мессира Робера де Пари заключили в тюрьму. Он сопровождал меня по странам христианского мира после падения Акры. Инспектор Пейро знает его с детства. У меня в голове не укладывается — Робер, и вдруг совершил нечто такое, что Гуго пришлось его арестовать.

— Может быть, Лоран объяснит нам, мессир.

Жак хмыкнул в ответ и направился к окну. Во дворе в начинающихся сумерках шла обычная жизнь прицептория. Сержант вел на конюшню гнедого коня, двое слуг тащили корзины с овощами, четверо рыцарей шли, оживленно переговариваясь. И этих людей обвиняют в ереси? Сама мысль об этом казалась Жаку нелепой и чудовищной. Воинов Христа, почти двести лет проливавших кровь на Святой земле, называют еретиками?

Невероятно, но все обвинения основывались на свидетельствах лишь одного человека. Король поверил им и даже обнародовал, но Жак надеялся завтра во время аудиенции рассеять все сомнения короля. Ордену и прежде доводилось переживать трудные времена. Выстояли тогда, выстоят и сейчас. Вот двенадцать лет назад папа Бонифаций вознамерился соединить тамплиеров с иоанитами. Ничего, обошлось.

В коридоре послышался шум. Шарне выглянул за дверь. Через несколько секунд в покои великого магистра ввели упирающегося Лорана. Увидев Жака, он вырвался.

— Мессир, я шел с вами поговорить, а они…

— О чем ты хотел поговорить со мной, брат Лоран? — прохрипел Жак. — Повиниться? Воззвать к моей милости?

— Я хотел вас предупредить. Месяц назад здесь появился человек, я не знаю его имени, но он вскоре направился в Пуатье, намереваясь найти вас там. Видно, у него ничего не вышло, раз вы откликнулись на приглашение короля. Вы угодили в ловушку.

— В ловушку? — быстро переспросил Шарне.

Жак не дал Лорану ответить.

— Я хочу знать, что стало с казной. Кто ее взял и куда повез. Говори!

— Казну увезли, мессир, лишь бы она не досталась королю. Дело вот в чем: почти в одно время с тем человеком, который отправился в Пуатье вас предупредить, в прицепторий прибежала женщина, за ней гнались королевские гвардейцы. Они принесла свиток с приказом об аресте всех тамплиеров Франции по обвинению в ереси. Такие свитки разосланы всем сенешалям королевства. Мессир, король повелел начать аресты завтра. Наверное, сейчас сенешали читают его повеление. Брат Ренье сказал, что вы прибыли на аудиенцию с королем. Значит, он намерен арестовать и вас тоже. Именно об этом и хотел предупредить вас тот человек, который освободил Робера де Пари. И мы решили спасти казну. Двадцать рыцарей погрузили ее на корабль и отплыли в Шотландию.

— А если это была всего лишь хитрая уловка, чтобы нас ограбить? — повысил голос приор Нормандии. — Тогда что?

— Мессир Шарне, я своими глазами видел свиток, скрепленный королевской печатью. — Лоран повернулся к Жаку. — Поверьте мне, мессир, мы сделали все во благо ордена, хотя нам и пришлось нарушить устав.

— Кто-нибудь может подтвердить твои слова? — произнес Шарне.

Лоран отрицательно покачал головой:

— Мы договорились держать это в тайне, чтобы не поднялась паника. Надеялись, что вы, мессир, вернетесь и решите, как быть дальше.

Шарне посмотрел на Жака.

— Мессир, как вы считаете, нам следует прислушаться к его словам?

— Нет! — прорычал Жак. — В его речах — ни капли правды. Не во власти короля Филиппа преследовать рыцарский орден. Такое под силу только папе, но я совершенно убежден — его святейшество своего повеления не давал. На встрече с королем — думаю, она состоится — я попрошу объяснений. — Он остановил на Лоране мрачный взгляд. — Даже если эти люди, забирая казну прицептория, думали, будто поступают во благо ордена, они не получат моего одобрения. Я повелю их догнать. Сразу, как прояснится обстановка. Этих рыцарей ждет суровое наказание. — Жак кивнул Ренье. — Отведите его в тюрьму и дайте устав. Пусть он там его почитает и вспомнит, что полагается за нарушение наших правил.

— Мессир! Нам нельзя здесь оставаться. На рассвете сюда придут королевские гвардейцы.

Лоран продолжал кричать, но его вывели за дверь. Шарне подождал, пока она закроется, и повернулся к Жаку.

— Может, нам действительно покинуть город? Хотя бы на несколько дней. Потом мы…

— Нет, Жоффруа! — резко прервал его Жак. — Мы не станем поддаваться панике и убегать из собственного прицептория. Ведь это послужит доказательством нашей вины. Все сочтут нас трусами. Мы, рыцари Храма Соломона, Божьи мечи, дали себя одурачить, поверили вздорным слухам. Позорно сбежали. — Голос великого магистра окреп. — Я и прежде не бегал от врагов и теперь не стану. Сделать это — значит, забыть клятву, данную при посвящении в рыцари. Нет, я буду защищать орден и свою честь даже ценой жизни. В пустыне со мной не могли справиться двадцать тысяч сарацин. Им не удалось ни взять меня в плен, ни убить. Так неужели я буду пятиться перед несколькими десятками королевских гвардейцев?..