Вячеслав Софронов - Путь диких гусей

— Кто ты? — спросил Сабанак, надеясь смутно, что это окажется кто-то из соплеменников.

— Кто я?! — захохотал широкоскулый. — А почему сперва сам не скажешь, кто ты? Пришел в гости и еще у хозяев спрашиваешь: "Кто вы такие?" Шутник, однако, парень будешь.

"Сибирцы… — пропала последняя надежда у юноши. — Меня ждет неминуемая смерть. Вот почему не хотела сегодня отпускать меня Биби-Чамал… — Он с горечью вспомнил о девушке, которую незаслуженно обидел не в первый раз. — Как-то она без меня останется…"- пришло запоздалое раскаяние.

Сибирцы закончили раздевать убитых и связали одежду и доспехи в один узел, который забросили на небольшие саночки. И туда же положили Сабанака, закрепив накрепко, крест-накрест, сыромятными ремнями.

— Господин, — обратился к широкоскулому один из воинов, — может, кляп ему в рот засунуть, а то заорет еще где ни попадя…

— То будет последний его крик, — ответил тот и наклонил лицо к Сабанаку. — Если хочешь еще пожить, то молчи. Понял? Меня зовут Иркебай. Твои люди убили моего брата, и я с радостью перерезал бы тебе глотку, но пока ты нужен нам живой. Твоя жизнь в твоих руках. — И он отошел от пленника.

Весь отряд Иркебая состоял из пяти человек, включая его самого. Они верно рассчитали, что кто-то из преследующих их степняков обязательно отправится проверить след их группы, а потому хитро запутали преследователей, пройдя некоторое время по воде. И беспрепятственно уложили спутников Сабанака из луков, а его самого захватили в плен.

Теперь они вновь встали на лыжи и по своим следам поспешили обратно. Последний лыжник вел на поводу лошадей, потерявших своих хозяев.

"Вот теперь они выйдут в спину моей полусотне и…"- Сабанаку даже не хотелось думать о том, что сейчас случится из-за его оплошности. Стало страшно не столько за свою жизнь, а за воинов, которых он повел на поимку сибирцев. "Пошли по шерсть, да сами вернулись стрижеными…"- вспомнилась обычная поговорка Алтаная.

Лыжники быстро скользили на широких, обтянутых звериными шкурами легких лыжах. В правой руке каждый из них держал короткое копье, которое они погружали в снег и толкались, словно веслом гребец в лодке. К концу копья были привязаны небольшие дощечки, не позволяющие уходить тому слишком глубоко в снег.

Наконец добрались до того места, откуда Сабанак свернул с двумя воинами в сторону Иргыша. Он узнал это по толстенной березе с дуплом посредине. Тут же виднелись и темные провалы лошадиных копыт, оставленные его полусотней. Прокричала какая-то неизвестная ему лесная птица. Лыжники остановились, и один из них, приложив руки ко рту, ответил тем же криком. Тут же заколебались ветви соседней ели, и оттуда спрыгнул на снег небольшого роста паренек с луком на спине. Он подошел к Иркебаю и что-то тихо сообщил ему. Тот, выслушав паренька, бросил взгляд на Сабанака и спросил:

— С тобой пошел лишь один отряд или есть еще?

"Значит, они все знают о нас, — горестно вздохнул он, — в лесу они неуязвимы. И бессмысленно было преследовать их…"

— Говори, когда тебя спрашивают, — ткнул его в бок древком копья один из воинов.

— Я не знаю, был ли еще другой отряд, — нехотя ответил он, отлично понимая, что молчание может стоить ему жизни.

— Ты хотел поймать нас? — задал второй вопрос Иркебай. — Или должен был выследить, куда мы направляемся?

— Нам велено было схватить языка.

— Что ж, теперь у тебя целых пять языков, даже шесть, — поправился он, бросив взгляд на паренька, спрыгнувшего с дерева. — Спрашивай, о чем ты хотел узнать.

— Отпустите меня, и вам дадут хороший выкуп, — неожиданно для самого себя жалобно проговорил Сабанак, — я родной племянник башлыка Алтаная, и хан Кучум не поскупится.

— Вон ты как заговорил, — усмехнулся Иркебай, — раньше надо было думать об этом. Доставим тебя к нашему хану, а там пусть он сам решает. И он подал сигнал воинам, чтоб продолжали путь дальше. Все двинулись рядом со следами, оставленными отрядом Сабанака.

Через какое-то время до слуха Сабанака долетели крики, раздающиеся из глубины леса. И он понял, что его полусотня, за которую он отвечал головой, ведет бой с сибирцами. Те, наверняка, приготовили точно такую же засаду, в которую он сам угодил, и теперь расстреливают из луков его воинов, как охотник птиц с подрезанными крыльями.

Лыжники Иркебая тоже услышали шум сражения и ускорили шаги.

— Приготовить луки и спрятаться за деревья, — донеслось до него. И лыжники тут же рассредоточились за деревьями, оставив на тропинке его и связанных меж собой лошадей.