Жорж Бордонов - Реквием по Жилю де Рэ

— А много ли он вас расспрашивал, когда вы трудились?

— Жилю хотелось знать все: как называется тот или иной инструмент и как им пользоваться (он сам брал его в руки и повторял мои движения). Я научил его рисовать. Он растирал краски под моим присмотром, перегонял васильковый сок, клал позолоту и наносил на нее узоры. «Ах, — бывало говаривал он, — какое чудесное время. Вы сущий кудесник, мастер Фома. А каморка ваша — обиталище сказочного волшебства…»

А по вечерам большой зал замка снова и снова содрогался от безумных воплей, и вино лилось из бочек рекой. Что ни день, удалые друзья Жиля приводили в Шантосе нового пажа, прекрасного, как утренняя заря, с кожей белой, как молоко. В Шантосе еще никогда не собиралось столько красивых отроков, как в те времена. А старик Краон, гладя на все это, скрипел зубами, хотя и силился не подавать виду…

Гийометта:

— Да, ему как раз стукнуло шестнадцать — было это в 1420 году. Я ушла со службы — она стала мне поперек горла. Не то, чтобы Жиль сам прогнал меня, нет. Уж слишком он был привязан ко мне — любовь его и впрямь не знала границ! Но своими упреками и нравоучениями я, видать, страсть как ему надоела. Жиль уже был настоящий мужчина и по стати, и по манерам. Со временем он стал такой же большой, как и старый сир де Краон, — высок ростом и широк в плечах. Бороду вот отпустил. Да и потом, мне уже было страшновато с ним. Маломальское возражение — и взгляд его делался неподвижным, а глаза сверкали злобой. Я еще помнила последние слова Ги де Лаваля, но что было толку — Жиль и слышать ничего не желал. Так что зачем было тянуть лямку? В то утро, перед расставанием, он обнимал меня и лил слезы. Муж мой, суконщик, приличия ради зашмыгал носом — ему сам черт был не брат.

Выбрались мы, стало быть, из этого дьявольского логова — и прямиком домой, а дом наш был самый красивый в округе, да еще с садом; денег у нас скопилась прорва, и мы думали зажить припеваючи. Жиль дал нам все. И щедрость его показалась мне добрым знаком. Я думала: «Он непременно исправится. Пока в нем говорит дурная кровь. Но скоро это пройдет — я знаю. По весне человек словно шалеет, летом — делается мудрее, а зимой — вспоминает былое». Но Жиль был не такой, как все…

Потом я видела его лишь издали, правда, раз или два он заглядывал к нам — так, поболтать о том да о сем, а может — просто вспомнить счастливую юность.

Жиль:

— Я уж было собрался жениться на Беатрисе Роанской. Приготовления к свадьбе шли полным ходом; портные в Шантосе старались вовсю. Но в это самое время герцог Иоанн V угодил в западню в Пантьевре [10] Пантьевр — старинное графство в Бретани, расположенное на территории нынешнего департамента Кот-дю-Нор. , и тамошний граф заточил его вместе с братом в подземелье. Шантосейские рыцари отправились герцогу на выручку… — однако я опять отвлекаюсь, ну да ладно, — а меня с собой не взяли: я был еще слишком молод.

Здесь Жиль прерывается. Пламя одной из свеч ярко вспыхивает и тут же гаснет. От фитиля тянется вверх тонкая зыбкая струйка дыма. Узник спрашивает:

— Может, кликнуть, чтоб принесли еще свечей?

— Вы боитесь темноты?

— …Старый сир де Краон послал за мной. Старик весь лучился радостью, он взял меня за плечо — как всегда, когда разговор заходил о чем-то важном. И я услышал такие вот слова: «Какое счастье, что герцог Иоанн угодил в каменный мешок — свадьбе твоей отныне не бывать! Я все продумал и решил: Беатриса тебе не пара, и надеяться тут особенно не на что. Своим освобождением герцог будет обязан нам по гроб жизни, так что можешь не бояться немилости его после разрыва с Беатрисой. Когда-то графы Пантьеврские прошлись ураганом по нашим землям, и Иоанн великодушно возместил нам весь ущерб, так что, взяв в жены племянницу его, ты вряд ли сможешь рассчитывать на богатое приданое. Что молчишь? Или Беатриса так уж полюбилась тебе?..»

Нет, не любил я Беатрису, и дед прекрасно это знал. Но, когда речь заходила о браке, ему очень хотелось знать и мое мнение. Не услышав от меня ни слова в ответ, старик продолжал: «Сказать по чести, любезный мой внук де Рэ, зачем размениваться на мелкую монету, хоть она и лежит у нас под ногами, — уж лучше поискать что-нибудь стоящее, пусть и подальше. Возьмем, к примеру, кузину твою Екатерину Туарскую: она много богаче племянницы Иоанна. За нею всего вдосталь, как и за тобой, — стало быть, твое состояние увеличится вдвое и земли твои соединятся с моими. Ты будешь править тремя провинциями, владения твои будут простираться от берегов Луары до самого моря, ты станешь их полновластным владыкой — первым после Господа! Ты будешь несказанно богат — не чета другим. Вот так удача! Подумай хорошенько. Лишний доход еще никому не мешал!»