Владимир Бараев - Высоких мыслей достоянье. Повесть о Михаиле Бестужеве

— Что делать? Не сдержался. Как думаешь, обойдется?

— Уже обошлось, он же пригласил на обед.

— А у вас как? — обратился Бестужев к Буйвиду.

— Распек, отстранил от дальнейшего плавания. Вместо меня — Клейменов. Уже отплыл.

— За что же так?

— За болезни и гибель людей. За то, что большинство переселенцев холостые.

— А можно было набрать семейных?

— Откуда? В основном тут освобожденные от рекрутства, остальные — голь перекатная, больные да старые.

— Претензии надо предъявлять прежде всего, извини, Юлий, — Бестужев глянул на Раевского, — губернатору Забайкалья, но так как они в родстве, Муравьев ищет козлов отпущения среди подчиненных Корсакова…

Вернувшись к пристани, Бестужев стал осматривать баржи, многие из которых прохудились, дали течь. Чурина с группой сплавщиков он отправил вверх на помощь Митрофану. Некоторое время спустя подъехал Кукель и передал просьбу Муравьева выделить на слом одну баржу — леса для стройки не хватает. Бестужев выбрал самую худую и велел разгрузить ее. Кукель вскочил на коня и ускакал, а Бестужев решил пройтись по станице.

Она начиналась у места впадения Зеи в Амур и протянулась на несколько верст к западу. Двадцать пять готовых домов насчитал он, еще столько же было почти готово, а за ними закладывалась еще группа мазанок. Бабы с детьми месили глину ногами в яме с водой.

— Дяденька! — подбежал к нему мальчуган, — а мы вас видели!

— Где же? — удивился Бестужев.

— Третьеводни, на барже.

— Так ты только приехал! Ну как, нравится здесь?

— А чего? Неплохо. Вот построим дом, приходите посмотреть…

Бестужев поблагодарил за приглашение и, разговорившись, узнал, что мальчугана зовут Кешей, что тятя уехал в лес за бревнами, мамка, эвон, глину месит, а сестренка Гутя спит в шалашике. Бестужев подошел и увидел ровесницу своей дочери Лели.

— Ну, спасибо за разговор. Вот тебе, угощайся, — Бестужев достал из кармана конфет, которые, по обыкновению, носил с собой. Детишки в Селенгинске, зная об этом, завидев его, мчались к нему за угощением. Мальчуган взял конфеты, сунул одну за щеку и побежал к матери, сверкая босыми пятками. Прыгнув в глину, принялся месить ее ножками, весело поглядывая на уходящего дядю и что-то говоря матери.

Подходя к шатру генерал-губернатора, Бестужев услышал сзади топот копыт и посторонился. Муравьев с адъютантом осадили коней и спрыгнули на землю. Солдаты, подхватив поводья, повели лошадей на конюшню. Внутри шатра было просторно, светло от солнца, которое пронизывало белый холст, но душно. Муравьев попросил Сандро пошире распахнуть полог.

Стол был уже накрыт. Две большие фарфоровые чаши с китайской росписью наполнены красной и черной икрой, а еще большего размера чаши — яблоками, грушами, абрикосами. В центре стоял лагун со льдом и двумя бутылками шампанского. На стол была накинута кисея от мух.

— Усаживайтесь, сейчас подъедет Кукель, и примемся за обед. Спасибо вам за баржу. Леса полно, но валить, шкурить некому и доставлять не на чем, а дома надо завершать.

— Боюсь, последние до зимы не просохнут, — сказал Бестужев.

— И меня это беспокоит, но лето жаркое, должны успеть.

— Сколько людей думаете поселить здесь?

— Двести пятьдесят, в Иннокентьевский — сто, остальные — в Мариинске и Николаевске.

Бестужев решил замолвить слово за Буйвида и начал издалека:

— Познакомился сейчас с одной семьей. Думаю, приживутся.

— Семейные — да, но их, к сожалению, мало. Станичники поступили по принципу: на тебе, боже, что нам не гоже, а Буйвид не смог набрать достойных.

— Дело, пожалуй, не в нем, — сказал Бестужев. — Нельзя набирать людей с бора по сосенке. У нас ведь есть опыт переселения общинами. Сто лет назад в Забайкалье сослали староверов, и они прекрасно прижились, себя кормят и других хлебом снабжают. Сектантов на Руси много — молокане, духоборы… Всюду их притесняют, многие из них в Америку собираются. Так почему бы не предложить им Приамурье? Люди трудолюбивые, обоснуются не хуже семейских. И им хорошо, и нам выгода — не покинут Россию…

— Любопытно рассуждаете, — сказал Муравьев.

— И вот что еще. Нельзя переселять только из Забайкалья. Разве здесь избыток людей? Надо и из центра России.

— Эка хватили! Но как доставлять их сюда? Вон по этапу гоним арестантов год-полтора до Читы да тут — полгода. А нам надо срочно укрепить устье Амура, пока англичане не захватили его. Насчет сектантов резонно, но сколько времени уйдет, пока снесешься с начальством, ведь ни дорог, ни телеграфа…