Константин Сергиенко - Белый рондель

Они привели Анну в чувство, смочили виски уксусом и спросили:

— Кого выбираешь ты в попечители?

Анна молчала.

— Пусть каждый, кто имеет желание взять на попечение деву, подойдёт и сам её спросит.

Первым говорил Трампедах.

— Анна, вот ты очистилась, — сказал он. — Смотри, как стало тебе легко и ясно, а до того тяжкий гнёт лежал на твоей душе. И неужто неправ я, что затеял такое, да и не я один, все они, — Трампедах повёл рукой в нашу сторону, — желали твоего очищения. И вот ты очищена, Анна. Теперь спокойно можешь вернуться в мой дом и служить как прежде, а я уж не оставлю тебя вниманием и заботой.

Анна молчала.

— Что ж ты молчишь? — спросил Трампедах. — Иль тебе плохо жилось? А теперь заживёшь ещё лучше.

Но Анна молчала.

— Я так полагаю, свидетель, что ответа вам не даётся, — сказал судья. — Пусть же спросят другие.

И Трампедах, насупившись, отошёл.

— Поедем со мной, Анна, — сказал Кавалек. — Я больше не дам тебя в обиду. Видишь, волосы-то как обгорели, эх…

И ему не ответила Анна.

Фробелиус только рукой махнул и пробормотал что-то невразумительное, я только и разобрал: «Никто, никто не достоин…»

Я вгляделся в её лицо. Широко раскрытые глаза смотрели в костёр, и там, в этих глазах, сверкало что-то ослепительное, так что мне больно было глядеть.

Я поднял свой чёрный с золотом плащ и бросил в костёр. Толпа приглушённо охнула.

— Плащ-то богатый, — сказал кто-то.

— Пусть они молятся за тебя, Анна, — произнёс я.

Но глаза её заворожённо смотрели на пламя.

— А так как дева не в себе и скована молчанием, свидетели меж собою должны решить, кто возьмёт её на попечение до рождества Христова! — объявил судья.

Толпа между тем теряла интерес к зрелищу, люди стали веселиться сами по себе, они бросали в костёр хворост и распивали брагу.

— Какое тут нужно решение? — спросил Трампедах. — Анна должна вернуться туда, где её растили. Что касается труда господ судей, то я готов возместить…

— Разумное решение, — заявил профос. — Мы потратили время и силы.

— Я думаю, господин судья, это будет справедливо, — сказал Трампедах.

— Как бы не так! — крикнул Кавалек. — Ты мучил её, старый пёс, а теперь хочешь взять и мучить сызнова?

— Я рыцарь, — угрюмо сказал Трампедах. — Рыцарю платят за оскорбление.

— Какая же выйдет плата? — насмешливо спросил Кавалек. — Я готов драться хоть на секирах.

— Нынче не время для ссор, а рядом с храмом не место, — сказал судья. — Пока не выбран попечитель, дева останется во власти суда. А для того препроводить её вновь в Белый рондель!

— Пусть побьются! — предложили из толпы. — Кто одолеет, тот и возьмёт девицу.

Но солдаты уже подняли Анну и понесли её мимо собора к епископату. Я вглядывался в темноту, и мне показалось, что там проступил стройный контур башни.

— Собор загорелся! — крикнул кто-то истошно.

Я увидел, что по остаткам соборной крыши прыгают маленькие язычки, должно быть, там сохранилось сухое дерево и костёр подпалил его головешкой. Толпа кинулась к собору.

— А ведь разгорится, — предположил кто-то.

— Чему там гореть?

— Балки смолёного дерева.

— Да уж будто бы горел прошлым летом.

— А ну, неси воду! — крикнул ландскнехт.

— Да как же поднимешь туда?

— Лестницу надобно.

Какой-то смельчак полез по выступам, но невысоко над землёй сорвался.

— Гляди, и город горит! — крикнули дико.

— На Рыцарской! В Русском конце!

Забыв о соборе, толпа кинулась вниз по Домбергу. Ушли и судьи. У костра опустело, лишь полные ненависти меряли друг друга взглядами Трампедах и Кавалек.

— Теперь и побиться можно, — процедил Кавалек.

Трампедах вытащил из-за пояса пистолет.

— Пан Путешественник, вы на чьей стороне? — спросил шляхтич.

— Разумеется, на вашей, пан Лешек. Но после того, как побьёте рыцаря, не спрашивайте, на чьей я стороне.

— А, — пробормотал Кавалек, — ведь и вы…

— Анна моя невеста! — внезапно выкрикнул Фробелиус.

— Придётся всем передраться, — насмешливо сказал Трампедах.

— Давайте устроим четверную дуэль! — внезапно предложил шляхтич, и на лице его появилось знакомое детское выражение. — Сначала пара на пару, а потом оставшиеся между собой.

— Как будем делиться? — поинтересовался Трампедах.

— Жребий, простой жребий!

Дуэль так дуэль, подумал я. Пусть Трампедаха остановит клинок. Предложение Кавалека весьма кстати. Но драться придётся левой рукой — это сильно осложнит дело. Я пощупал плечо. Какая досада! Если б не приключение в лесу, я бы не сомневался в успехе. Приходилось мне биться с двумя и тремя противниками, но левая рука не заменит правую.