Максуд Кариев - Спитамен

К нему бросился с правого фланга Парменион и, осадив коня, принялся возражать:

— Нельзя бросать в бой усталых воинов!

— Я знаю, что делаю! Прошу тебя, Парменион, не мешай мне!..

— Начало сражения лучше перенести на утро! Надо обдумать тактику…

— На обдумывание у меня нет времени. До утра враг может перестроить боевые порядки.

Александр придерживался железного принципа: нападать на врага тогда, когда он меньше всего этого ожидает. Персы были поражены и даже несколько растеряны, когда македонский царь, стройный юноша в сверкающем панцире — его они давно узнали по белым перьям на шлеме, — без промедления повел войско в реку, чтобы, форсировав ее, вступить в битву.

Чтобы отвлечь противника, Искандар послал против его левого фланга гипотоксотов — легкую кавалерию. Неприятель энергично отражал атаки македонян. Гипотоксоты, вооруженные луками и стрелами, понесли большие потери и были отброшены. Тогда сам Александр во главе гетайров [26] Гетайры — конное ополчение македонской знати, тяжеловооруженная конница. , в сопровождении легкой пехоты вступил в бой. Он перешел через реку и попытался вклиниться между центром и левым флангом врага.

Этого как раз и ожидал Дариявуш. Он устремился македонскому царю навстречу. Не только он, но и другие всадники, самые сильные и ловкие, искали единоборства с Александром. Его смерть означала бы окончание войны. А владелец меча, которым алчущий чужих владений злодей будет убит, прославился бы во всей империи…

Александр оказался в окружении вражеских воинов и едва успевал отражать удары. У него сломалось копье. Один из персидских всадников разрубил на нем шлем, а другой уже замахнулся сзади, чтобы снести голову. Но тут Клит бросился между царем и персом и мощным ударом отсек занесенную над Александром руку.

Между сражающимися всадниками протиснулись увертливые аконтисты, легковооруженные македонские пехотинцы, и стали дротиками наносить удары снизу по всадникам и лошадям, вопреки всяким «рыцарским кодексам»…

Упорные атаки македонян сломили сопротивление персов. На помощь гетайрам, вклинившимся в их оборону, успела тем временем переправиться через реку и остальная кавалерия. Разгоряченные боем предводители персов не останавливались перед опасностью, предпочитая смерть в бою позору поражения, и падали, сраженные, один за другим. Лишившиеся сахибкиронов [27] Сахибкирон — военачальник. всадники обратились в бегство…

Набарзан умолк. Надолго затянулась пауза. Намич сделал знак музыкантам. Тихий гул голосов тех, кто оставался в зале, продолжал беседу, отхлебывая время от времени мусаллас и заедая абрикосами с бархатистой тончайшей шкуркой, что лопаются под пальцами и истекают соком, потонул в приятной негромкой музыке.

— А все считали, что Мемнон предан нашей империи и надеялись на его полководческий дар… — вздохнув, заметил Намич.

— Он же грек… Как волка ни корми, он все в лес смотрит, — ответил Набарзан, и по тону его можно было судить, с какой неприязнью он относится к Мемнону, который многие годы верой и правдой служил Ахеменидам и даже семью отправил в Персеполь в качестве заложников, но даже это не уменьшило недоверия к нему персидских сановников.

— Однако Искандар не грек, а македонец, и не всегда ладил с соседствующими с ним эллинами, — счел нужным сказать Намич, интуитивно чувствуя, что в поражении при Гранике немалую роль сыграли кичливость сановных персидских военачальников и их высокомерное отношение к опытному стратегу Мемнону…

— Мемнон предлагал уступать македонскому царю без боя территорию за территорией!.. Но могли ли сатрапы Пафлагонии, Каппадокии, Киликии, Сирии, правители Эфеса, Милета, Келонов, Фригии, расположенных у западных окраин империи, допустить, чтобы их земли, подданные и имущество были принесены в жертву? Рыцарская честь не позволила бы им проявить такую трусость! Они объявили Мемнона предателем. И несдобровать бы греку, если бы сам Великий царь не вступился за него…

Спитамен, улучив удобный момент, подошел к Хомуку, предводителю массагетов, которые принимали участие в сражении при Гранике. Хомук прибыл в составе свиты Набарзана. Спитамену хотелось от него узнать о подробностях того сражения. Он поздоровался с ним и предложил прогуляться по саду, полюбоваться фонтанами, извергающими серебристые каскады воды, и плавающими в прудах белыми лебедями.

Хомук кивнул. Ему тоже давно хотелось поговорить с этим высоким широкоплечим согдийцем, который держится в стороне от шумных компаний, редко с кем вступает в беседу и слывет высокомерным. Он строен, голову держит высоко, что и придает ему несколько надменный вид. Однако одет он много проще других. На нем халат из грубого коричневого сукна, отороченный по краям белым шелком. Туго стянутый широкий пояс подчеркивает спортивную выправку. Впереди кинжал в роговых ножнах. Длинные волнистые волосы перетянуты коричневым скрученным шнуром, обмотанным вокруг головы, однако одна из прядей то и дело падает ему на правую бровь, и он резким движением отбрасывает ее назад. Его смуглое, загорелое до кофейного цвета лицо обрамляет небольшая бородка, тонкие усы аккуратно подстрижены. Беседуя с вами, он не смотрит на вас, однако от его внимания не ускользнет ни один из ваших жестов. Медленно вышагивая рядом с вами и тихо беседуя, он даже хорошо знает, что делается у него за спиной. Это качество свойственно охотникам…