Берды Кербабаев - Решающий шаг

Халназар только и ждал этого. Ему хотелось пожать Нобат-баю руку выше запястья. Но, чтобы не выдать своих замыслов и подешевле купить урожай, он пустился на хитрость.

— Мирабы, — раздумчиво заговорил он, — когда Артын-ходжайн приезжал к вам, вы ничего ему прямо не ответили. Кто знает, может быть, он отказался от прежних своих намерений...

Покги Вала, не давая ему договорить, стал упрашивать:

— Бай-ara, что бы там ни было, ты уж как-нибудь постарайся. Дело общее. Народ тебе скажет спасибо.

Халназар вздохнул:

— Ну что ж, для пользы народа, я пожалуй, пойду на это.

Мамедвели, который все сидел и думал, как бы услужить баю, решил, что пришло его время сказать слово.

— Да снизойдет на тебя, бай-ага, милость аллаха! — сказал он, молитвенно подняв глаза. — Для того, чья рука творила на благо народа, двери рая в судный день будут открыты. Да не оскудеет рука дающего! Пусть воздаст тебе аллах сторицей за то, что ты открыл двери щедрости.

Халназар с притворной скромностью обратился ко всем сидевшим в его просторной кибитке:

— Люди! Не подумайте, что я, покупая арендный урожай, забочусь об умножении своего богатства. Моя забота — сделать добро народу. Но если вы не решитесь, пусть останется у вас арендный хлеб, денег взаймы я вам найду. Моих не хватит — возьму у Артына-ходжайна.

Артык, глядя на тучную фигуру бая, невольно подумал: «Да, дождешься от тебя добра! Ты-то уж наверно не прогадаешь. Языком треплешь одно, а думаешь другое: «Лови свинью, когда она в глине увязла!» Но он промолчал, не желая вызывать новую ссору.

Покги Вала предложил сейчас же заключить сделку.

— Бай-ага! — обратился он к Халназару. — Мы верим, что ты готов бескорыстно оказать помощь народу. Но сейчас у дейхан есть подходящий для тебя товар, за который они могут получить деньги. Зачем нам брать в долг, а потом мучиться со сбором дейханских копеек? Сговоримся сразу о цене, и конец делу!

Надо было определить цену арендной доли урожая. Каждый из мирабов уступал эту честь другому, не решаясь брать на себя ответственность. Но Покги Вала не отказался быть судьей в трудном деле. Халназар знал, что Покги постарается назвать подходящую цену, и все же не мог подавить в себе некоторого беспокойства.

— Покги-мираб! — сказал он. — Назначение цены мирабы поручили тебе, я тоже прошу тебя об этом. Ты возьми каждую сторону в руки и взвесь...

— А кого взять в правую руку? — спросил толстяк.

— Пусть не сгорит ни вертел, ни шашлык, — ответил Халназар, но глаза его, смотревшие на Покги, говорили другое.

Покги отогнул ковер у остова кибитки, вырыл ямку в земле и выплюнул в нее табак изо рта. Халназар насторожился. Но Покги, нисколько не задумываясь, сделал руками движение, как будто и в самом деле что-то взвешивает, затем окинул взглядом Халназара и всех сидящих:

— Ну, кого же мне защищать? Говорите скорее! Предлагайте! Не то — вот сейчас так сразу и скажу цену. Цена аренды.... пять тысяч рублей!

Халназар облегченно вздохнул. Покги, заметив мелькнувшую в его глазах радость, покряхтел и добавил:

— Каждому мирабу и эмину шелковый халат. Каждому из нас по пять фунтов самого хорошего зеленого чаю. К чаю — по головке сахару. Кроме того — расходы на поездку в Мары двух человек.

Пять тысяч рублей показались Артыку несметным богатством. Он даже представить себе не мог такого количества денег. Когда же он, закрыв глаза, увидел необозримые поля пшеницы, выросшей на общинных землях, то не мог даже приблизительно прикинуть количества зерна, которое даст урожай с этих земель.

Для Халназара пять тысяч рублей были не такие уж большие деньги. Про себя он думал, что придется дать самое меньшее десять тысяч рублей. Он успел осмотреть арендные поля и все уже подсчитал: от продажи арендной доли зерна можно было выручить тысяч тридцать, а то и все пятьдесят. И все же он не мог устоять перед соблазном хапнуть побольше. После некоторого (??? так и отпечатано ???) рублей я принимаю...

— Мирабы! Легко сказать — пять тысяч... Но вы поручили назначить цену Покги-мирабу, и я тоже протянул ему руку доверия. Поэтому я не откажусь от своего слова. Пусть опечалится армянин: цену в пять тысяч рублей я принимаю...

Люди растерялись от неожиданности. Никому и в голову не приходило, что без споров, не торгуясь, Халназар примет назначенную цену. Правда, никто даже приблизительно не мог определить урожая с общинных земель и стоимости арендной доли. Но всем было достаточно хорошо известна скупость Халназара: даже когда он продавал одну овцу, торговался до упаду. Артык с недоумением думал: «Неужели жадный бай и вправду хочет сделать добро народу?».