Бернард Корнуэлл - Клинок Шарпа

Это видел Шарп. Он беспомощно, бесполезно закричал, но длинное лезвие уже вошло в спину полковнику.

Уиндхэм, казалось, попытался уйти от удара. Даже в момент смерти колени его сжимали бока коня, пусть даже голова поникла, руки упали, а сабля бесполезно повисла на темляке. Лошадь снова заржала, пытаясь сбросить мертвеца. Она поскакала прочь от человека, причинившего ей боль, взбрыкивая и мотая головой, пока заряд картечи, почти милостиво, не превратил коня и всадника в кровавое месиво на буром дерне.

Гончие обнюхали мертвое тело. Копыта умирающей лошади последний раз ударили высохшую землю, потом голова лошади коснулась земли, а собаки заскулили. Кровь быстро залила выжженную почву.

Дельма хромал. Падение оглушило его, нога болела, он спешил, стискивая зубы и превозмогая боль, но теперь его настигал Шарп. У южного конца моста стояло несколько домов, небольшой форпост университетского городка на той стороне реки, и Шарп увидел, как француз скрылся за углом одного из них. Дельма был уже почти на мосту.

Еще один заряд картечи, набитой мушкетными пулями, ободрал дерн, летнее марево заполнил треск, похожий на хлопанье кнута. Шарп увидел Патрика Харпера, здоровяк-сержант бежал справа, держа в руках семиствольное ружье. Шарп и Харпер приближались к домам, к спасительным стенам, которые закроют их от французских пушек, но Шарп вдруг почувствовал опасность.

– В сторону, Патрик! В сторону!

Продолжая бежать, они вильнули вправо, выглянули из-за угла, чтобы осмотреть дорогу, ведущую отсюда прямо через мост над широкой рекой, и Шарп заметил пригнувшегося француза, наставившего стволы обоих пистолетов на место, откуда, по его мнению, должны появиться преследователи..

– Ложись! – Шарп кинулся на Харпера, оба упали на землю, в этот момент раздался треск пистолетных выстрелов, и две пули просвистели у них над головами.

– Господи Иисусе! – Харпер с трудом поднялся. Дельма уже повернулся и захромал по мосту, торопясь на северный берег, под защиту трех фортов.

Стрелки снова побежали. На какое-то время они были в безопасности, от пушек их скрывали дома, но Шарп знал, что на мосту их будет ждать картечь, от которой древние камни содрогнутся, и не раз. Он дернул Харпера влево, где низкий зубчатый парапет мог дать хоть какую-то защиту, но, выйдя на мост, они тут же инстинктивно упали на землю, прикрыв головы, а над ними пронесся чудовищный шквал картечи, вдруг пронизавшей воздух над мостом.

– Боже, храни Ирландию, – пробормотал Харпер.

– Боже, порази лучше того мерзавца. Вперед!

Они поползли на четвереньках под прикрытием парапета, очень медленно, Шарп видел, что Дельма с каждым шагом увеличивает расстояние между ними. За французом, казалось, оставался шлейф пролетающих ядер, свистящих осколков камня от брусчатки, металл звенел о камень, но ему все было нипочем, артиллеристы свое дело знали. Шарп почувствовал, что Дельма ускользает.

– Вниз, сэр! – Харпер бесцеремонно толкнул Шарпа своей ручищей, и тот понял, что сержант над его головой целится из семиствольного ружья. Он зажал уши руками, на секунду бросив палаш и ожидая выстрела.

Это было чудовищное оружие, подарок Шарпа своему сержанту, с ружьем мог управиться только гигант. Оно было сделано для Королевского флота, чтобы палить с мачты на переполненные палубы вражеских кораблей, но отдача семи полудюймовых [20] Английский дюйм равен 2,54 см. стволов сбрасывала матросов с разбитыми плечами на их собственную палубу. Патрик Харпер, дюжий ирландец, один из немногих, кто мог совладать с таким монстром, нацелил короткие, скрепленные вместе стволы на фигуру в панталонах, дохромавшую уже до арки, образованной маленьким фортом.

Он спустил курок, ружье выплюнуло дым, пули и горящие пыжи, упавшие прямо на шею Шарпу. На небольших расстояниях выстрел из этого ружья был смертельным, но на пятидесяти ярдах – дистанции, на которую их опережал Дельма – попасть можно было только случайно. Единственное пророненное ирландцем слово убедило Шарпа, что тот промахнулся.

– Пошли!

– Полдюжины стрелков вползло на мост за Шарпом и Харпером, остальные держались под прикрытием домов и отчаянно перезаряжали оружие в надежде на прицельный выстрел. Шарп пополз вперед, проклиная свистевшую над головой картечь. Одна пуля, диковинным образом срикошетив от дальнего парапета, ударила в голенище его сапога, и Шарп выругался.

– Нам, черт возьми, придется бежать, Патрик!