Шарп уже был в Саламанке четыре года назад, со злосчастной армией сэра Джона Мура [13] Один из лучших английских генералов, возглавлял экспедиционный корпус в Испании и Португалии. Оставленный испанскими союзниками, потерпел поражение при Ла-Корунье и был убит. Героические действия Мура создали ему славу героя не только на родине, но и в Европе. Широко известно стихотворение И.И.Козлова «На погребение английского генерала сира Джона Мура» («Не бил барабан перед смутным полком…»)
. Он видел город зимой, под мокрым снегом попеременно с дождем, но не мог его забыть. Сейчас, стоя на вершине холма в каких-то двух сотнях ярдов от южного конца моста, он снова смотрел на город за рекой. Батальон располагался ниже, вне поля видимости французских артиллеристов, на виду оставалась только легкая рота да полковник Уиндхэм, приехавший посмотреть город.
Здесь все было построено из камня теплого медового оттенка: мешанина колоколен и башен, церквей и дворцов, сгрудившихся вокруг двух соборов на высоком холме. Две массивные куполообразные башни нового собора, всего трех веков отроду, безмятежно возвышались в лучах клонившегося к закату солнца. Это место не было центром торговли, как Лондон, не было и облицованной гранитом крепостью, как Бадахос, оно было предназначено для учебы, молитвы, благодати, красоты, должно было только радовать – и больше ничего. Золотой город стоял над серебряной рекой, и Шарп был счастлив, что вернулся.
Впрочем, панорама города была слегка подпорчена: французы снесли весь юго-западный угол Саламанки, оставив всего три здания, превращенные в крепости. Получившимся фортам придали рвы и стены, бойницы и амбразуры, а старые дома и церкви, колледжи и монастыри были безжалостно снесены, чтобы дать артиллерии фортов пространство для обстрела. Пушки двух смотрели на мост, не давая британцам им воспользоваться, третий был ближе к центру города. Все три, знал Шарп, должны быть взяты прежде, чем британцы покинут город, преследуя отступающую на север французскую армию.
Он перевел взгляд с фортов на реку, что медленно текла под мостом между зеленых деревьев. Болотные луни [14] Птица рода ястребиных.
с задранными вверх кончиками крыльев скользили от одного зеленого островка к другому. Шарп снова глянул на великолепный собор, в солнечном свете казавшийся золотым, затем задумался, как будет входить в город. Когда Шестая дивизия обезопасит дальний конец моста, полку Южного Эссекса придется пройти две мили на восток, до ближайших бродов, а потом на север, на соединение с армией. Немногим в армии Веллингтона удастся увидеть Саламанку до поражения Мармона [15] На тот момент маршал Мармон, герцог Рагузский, был главнокомандующим французской армией в Португалии. В битве при Саламанке был разбит и тяжело ранен. В 1814 году подписал договор о сдаче Парижа союзниками и отвел войска в Нормандию, за что был обвинен в измене (во французском языке появился глагол « raguser », что в переводе означает «подло предать»). Позже перешел на сторону Бурбонов.
, но в тот момент Шарпу было достаточно просто смотреть на безмятежную красоту города за рекой и надеяться, что скоро, очень скоро у него будет шанс снова пройти по этим улицам.
Рот полковника Уиндхэма скривился в полуулыбке:
– Исключительно!
– Исключительно, сэр?
Уиндхэм указал стеком на собор, потом на реку:
– Собор, Шарп. И река. Совсем как в Глостере [16] Крупный город на западе Англии со знаменитым собором XI-XV вв., центр Глостершира.
.
– Мне казалось, Глостер плоский.
Уиндхэм фыркнул, услышав такое:
– Река и собор. Совсем как там, правда.
– Очень красивый город, сэр.
– Глостер? Конечно! Он же английский. Чистые улицы. Не то что в этом проклятом месте, – Уиндхэм, наверное, никогда не забредал дальше главной улицы любого английского города, в районы забитых мусором переулочков и ночлежек. Полковник был типичным сельским помещиком, превозносящим добродетели своей страны и глубоко подозрительным по отношению ко всему иностранному. А вот дураком он не был, хотя Шарп подозревал, что лейтенант-полковник Уиндхэм предпочитает играть дурака, чтобы избежать самого обидного из всех возможных для англичанина оскорблений: быть чересчур умным. Уиндхэм поерзал в седле и оглянулся на отдыхающий батальон: – О, вот наш француз.
Дельма отсалютовал Уиндхэму. С ним, к удовольствию полковника, подъехал и майор Лерой, который мог служить переводчиком.
Читать дальше