Неля Гульчук - Спаситель Птолемей

Стоя в колеснице, Птолемей любовался своим ликующим городом. Буря гремевших вокруг приветствий наполняла сердце его радостью. И в тоже время сложные и противоречивые мысли волновали его: «Царь – это нечто столь далекое от людей, столь возвышеннее и столь обособленное. Людей зачаровывает сверканье короны. Перед царем преклоняются, как перед статуями богов. Но любят ли по-настоящему?.. Ведь в присутствии царей души людей леденеют от благоговения и страха…» Раздававшийся со всех сторон хор голосов, приветствующих его, снова наполнил сердце Птолемея радостью. Величие и процветание Египта составляли теперь смысл его жизни.

– Птолемей! Вереника! Возвращайтесь скорее в Александрию!..

– В Египте наконец-то снова будет новый фараон!..

– Фараон! Фараон!..

– Мы благословляем вас на долгое царство!..

Народ связывал предстоящую коронацию Птолемея с идеей новой эры в истории страны и лучшей жизни.

Вскоре торжественная процессия прибыла к одному из рукавов Нила, где их ждала ладья.

Ладья была узкая, продолговатых очертаний, быстроходная. Нос и корма её были приподняты, образуя как бы рога молодого месяца. Посреди ладьи высилась парадная палатка под плоской крышей, ярко раскрашенная и позолоченная.

Как только Птолемей и Вереника поднялись на борт ладьи и удобно расположились в палатке, обмахиваемые яркими опахалами, ладья стремительно понеслась по Нилу к Мемфису, гонимая пятьюдесятью длинными плоскими веслами. Сзади плыли многочисленные ладьи сопровождающей Птолемея свиты.

На несколько стадий вдоль берега Нила стояли толпы людей с изображениями богов Египта и музыкальными инструментами. Музыканты исполняли торжественные гимны, а юноши и девушки бросали в воды реки цветы, венки и гирлянды навстречу ладье.

Утром взору Птолемея и Вереники открылись гигантские пропилеи, отражающие в река свои стены с причудливыми барельефами, огромные сфинксы, скрестившие на пьедесталах черные базальтовые лапы, храмы с огромными колоннами, расписанными причудливой вереницей иероглифических фигур.

Птолемей и Вереника приближались к Мемфису.

Празднично украшенный Мемфис сверкал под солнечными лучами. Сама природа радовалась вместе с людьми торжественному событию: новый фараон восходил на престол Египта.

В Мемфис стекались люди со всех концов страны, чтобы воочию лицезреть своего повелителя. Церемония начиналась с совершения тайных обрядов в присутствии высшей знати и жрецов в большом храме, который был воздвигнут в центре города одним из фараонов более тысячи лет назад. Все улицы перед храмом были заполнены народом. Каждый старался протиснуться в первые ряды.

Все волновались, делились своими впечатлениями от увиденного и услышанного.

– Но ведь он не египтянин, а македонец! – робко сомневались некоторые.

– Македонцы избавили нас от ненавистных персов! – напоминали другие.

– Александр Великий был признан своим сыном самим Амоном!

– Птолемей любит нашу страну и уважает наши обычаи. Он пойдет по стопам великих фараонов и воздвигнет в Египте богатые храмы. Амон тоже признает его своим сыном.

– А я лично слышал, что новый фараон собирается строить плотины и каналы, чтобы увеличить площадь плодородных земель.

– В этом году Нил дошел до пустыни! – воскликнул старый египтянин, похожий на мудреца.

– Значит правление нового фараона принесет Египту богатые урожаи, – обрадовались окружающие мудреца пахари.

Простому люду не дозволялось посещать храм Амона. Это была святыня, куда допускались только цари, знать, занимавшая высокие государственные посты, а также сотни жрецов, жившие в храме.

– Идут, идут! – заволновалась толпа и мгновенно воцарилась торжественная тишина.

Процессия остановилась у первого пилона и только самые знатные сподвижники, среди которых были Филокл, скульптор Бриаксий, жрец Псаметх, главный писец храма и высшие сановники прошли следом за Птолемеем в первый двор, где стояли обелиски великих фараонов: Дожосера, Сети Первоге, Тутмоса Первого и Тутмоса Третьего, Рамсеса Второго и Рамсеса Третьего, Аменхотепа Третьего.

Скульптор Бриаксий невольно замер у больших ворот из белого известняка.

– Грандиознее сооружение! – почтительно воскликнул он.

– Высота ворот достигает двадцати локтей! – торжественно сообщил жрец Псаметих.

Этот проход с воротами служил главным входом в храм.

Жрецы в масках богов вышли навстречу Птолемею.