Неля Гульчук - Спаситель Птолемей

Как только снова воцарилась тишина, Антигон обосновал необходимость решительных и срочных действий против Антигона.

– Кассандр немедленно должен выпустить из заточения и передать в руки македонян юного царя Александра вместе с царственной вдовой Роксаной. Он должен немедленно вывести из греческих городов свои гарнизоны и предоставить им полную свободу и независимость. Фивы же снова должны подвергнуться разрушению.

Собрание войска единогласно одобрило слова своего стратега. Разработанное постановление немедленно через гонцов было разослано всем союзникам и противникам.

Тем не менее всем было ясно, что Кассандр не покорится.

Антигон снова завоевал симпатии македонян, которые убедились, что он не стремится, в отличие от Кассандра, к царской власти, но сохраняет ее для законного наследника. Никто не отважился усомниться в искренности поступков изворотливого Антигона.

Если Пердикка, как бы эгоистичны не были его планы, старался сохранить единство еще могущественного тогда государства против мятежных сатрапов, если Эвмен стремился защитить царский дом и его права против рвущихся к власти диадохов, то Антигон, добившись вершин власти в борьбе против царского дома, пользовался теперь именем царственного мальчика против тех, в союзе с кем он приобрел эту власть.

Однако юный царь находился в руках человека, который видел в нем сына ненавистного его роду Александра и единственное препятствие к обладанию царской короной Македонии.

В глубоком раздумье Кассандр остался один в андроне, как только послы, доставившие ему послание Антигона, покинули его дверец в Пелле. Всё его влияние в Македонии было поставлено на карту, и даже его личная безопасность теперь находилась под угрозой, так как он всегда презирал, а теперь один преследовал и стремился окончательно уничтожить ненавистный род Александра.

Как стратег Европы, он обязан был до совершеннолетия заботиться о наследнике престола. Мальчик и мать находились в его руках. С согласия в первую очередь Антигона он держал их под строжайшим надзором в заключении.

А теперь этот двуличный Антигон защищает интересы царственного мальчика!.. Кассандр прекрасно понимал, что это лицемерие и гнусная ложь, которые в этот момент нужны хитрому одноглазому, внезапно взлетевшему на самый пик славы. Теперь все враждебные Кассандру партии обрушатся на него, будут защищать с пеной у рта наследника трещащего по швам престола.

– Освободить из недостойного заключения, обеспечить царским содержанием и воспитывать соответственно царскому положению! – злобно повторил Кассандр слова только что прочитанного договора. – И исполнение всего этого они поручают мне! – Кассандр с трудом сдерживал охвативши его гнев.

Но как предотвратить снова нависшую над родом Антипатра опасность?

Безусловно, приверженность македонян к памяти великого царя была еще слишком велика. Имя царственного ребенка не могло совсем забыться в Македонии, но его избегали произносить. От зоркого взгляда Кассандра ничто не укрывалось. Его правление было полно деспотизма и насилия. Те, кто не повиновался, навлекали на себя жестокую кару: многих по ночам закалывали в собственных домах, некоторых ослепляли, в назидание непокорным вешали на деревьях перед городскими стенами.

Кассандр становился высокомернее с каждым днем и не считал более нужным обуздывать свои дикие страсти. Ненависть и забота о собственной власти не позволят ему привести в исполнение условия договора. Он оставит царственного мальчика в заключении!.. Пока оставит!..

В андрон неслышно вошла Фессалоника. Она внимательно всматривалась в мрачное лицо мужа, который, задумавшись, ходил взад и вперед.

Заметив жену, прислонившуюся к колонне, Кассандр по её виду понял, что ей известно, какую весть привезли в Македонию послы Антигона.

– Фессалоника, – сурово обратился к жене Кассандр, – ты снова пришла просить меня об освобождении царя и его матери?

– Невинный ребенок!.. Он перенес бесконечные несчастья!.. Пощади его!..

Кассандр, исполненный ярости, медленно приближался к жене, но она на этот раз не отступила. Её глаза искрились мрачным светом.

– Я изменила своему царскому роду, нарушила клятву, данную Олимпиаде. Ты прав поэтому, требуя, чтобы я предала и юного Александра, которого качала на своих руках, и Роксану. Всё для Кассандра – не так ли? Хорошо, я согласна. Ответь, что самое важное для македонца?