Неля Гульчук - Спаситель Птолемей

– Что доставило мне честь переступить порог твоей опочивальни? – подобострастно спросил маленький старик, глазки которого быстро бегали по роскошным покоям, словно изучая каждую подробность всего находящегося здесь.

– Надеюсь ты помнишь причины нашей дружбы?

На хитром лице Анувия появился испуг.

– Мой повелитель, твой брат Кассандр, повелел мне исполнять любое твое приказание.

– Вот именно. Любое!..

– Соблаговоли указать мне твои желания, – медленно произнес старик.

Подобно разъяренной тигрице вскочила Эвридика. Сверкая глазами, прошептала на ухо своему сообщнику.

– Агнесса немедленно должна исчезнуть из Александрии!.. Немедленно!.. Она должна умереть!..

– О, повелительница, – с ужасом прошептал Анувий, – почему ты желаешь её смерти?

– Я ненавижу эту афинянку… Знай, – что Птолемей изменник! Он любит Агнессу!.. Понял теперь?

– Он любит её талант! Как любит всё истинно прекрасное. Не более того. Агнесса же любит его брата Менелая, и Менелай любит её, – задумчиво прошептал Анувий.

– Птолемей настолько увлечен ею, что почти каждый вечер наслаждается её пением…

– Голосом Агнессы восхищается вся Александрия!..

– Замолчи и не перебивай. Мой муж не скрывает ни от кого своего увлечения. Агнесса любит Менелая!.. Ты ошибаешься. Афинянка слишком хитра!.. Но меня ей перехитрить не удастся. Какая женщина не мечтает стать первой в государстве? Сегодня она любит Менелая, а завтра…

– У тебя нет соперниц, прекрасная Эвридика!..

– И не должно быть!..

– Тебе ли бояться соперниц? Ты из знатного рода Антипатра. Ты родила Птолемею сына, скоро у вас появится второй ребенок.

– Агнесса моложе меня!.. И красивее!.. Она похожа на Таиду, которую Птолемей не может забыть до сих пор. Довольно слов, Анувий… Агнесса должна умереть!.. Это простая самозащита с моей стороны.

Анувий низко склонил свою хитрую голову.

– Да, ты права, Эвридика… Соперница не должна стоять у тебя на дороге, если тебе это не нравится. Но почему ты не пошлешь к ней кого-нибудь другого? Мало ли у тебя более подходящих и более молодых слуг? Я человек слабый, мое оружие слово, а не кинжал. Убить любимицу и гордость Александрии…

Эвридика злобно рассмеялась. Её холодные глаза буквально пронзили Анувия.

– Безумец, – прошипела она, – я дочь Антипатра, сестра Кассандра, ты думаешь со мной можно спорить? Запомни, средства предоставляю придумать тебе самому. В этом деле тебе нет равных. Но, если ты не выполнишь моего приказа, то… Твоя голова заплатит за её жизнь. Птолемей тут же узнает, что ты отправляешь моему брату все сведения о делах моего мужа без его ведома. Запомни, Птолемей жесток в своей мести!.. Он не прощает измену!..

Хитрое лицо Анувия исказилось от страха…

– Я повинуюсь!..

– То-то же! – гордо произнесла Эвридика.

В эту минуту она была удивительно похожа на своего брата Кассандра.

Едва Анувий покинул покои Эвридики, в опочивальню вошли несколько рабынь.

– Голубой хитон с вышивкой из жемчужин и мой любимый гиматий, – приказала Эвридика.

Опытные руки рабыни-египтянки, единственной, имеющей право прикасаться к великолепным волосам повелительницы, поправили драгоценные шпильки, украшенные крупными жемчужинами, и затем рабыня бросила взор на тяжелый гиматий, вытканный из серебряных нитей, который четыре рабыни осторожно вынули из громадного сундука.

– Что нового в городе? – спросила Эвридика молодую рабыню, усердно шнурующую золотые сандалии.

– Весь город заполнен народом. Много знатных гостей. Вчера поздно вечером во дворец прибыл Селевк со всей своей семьей. Птолемей очень рад его приезду.

– Благодарю тебя, Дафна! – произнесла Эвридика. – А что Агнесса?

– Агнесса и Менелай только что в великолепных носилках отправились встречать саркофаг с великим Александром. Я слышала, что афинянка будет возглавлять шествие плакальщиц из самых красивых девушек Александрии.

«Ты, Агнесса, будешь среди плакальщиц, а я в носилках рядом со своим супругом, всемогущим Птолемеем,» – успокоила себя Эвридика. Ненависть сверкнула в её бездонных черных глазах. Но рабыня ничего не заметила.

– Подайте мне большое зеркало! – приказала Эвридика, на которую три рабыни одели и уложили красивыми складками голубой хитон.

Одна из рабынь принесла большое серебряное зеркало и держала его перед Эвридикой, постоянно меняя положение так, чтобы госпожа могла следить за окончанием своего туалета. Это была тяжелая и ответственная обязанность, так как бедной рабыне не раз приходилось дорого расплачиваться за мгновение рассеянности или утомления.