Неля Гульчук - Спаситель Птолемей

– Безусловно, – кивнул Селевк.

– Пердикка тоже стремился к этому. И вспомни, где он теперь! И кто вспоминает о нем, всемогущем и наилучшем?.. – Птолемей стукнул кулаком по подлокотнику кресла. – За свое вероломство Антигон со временем понесет заслуженную кару. Он никогда не достигнет славы и могущества Александра. Извини, что перебил. Рассказывай дальше.

Птолемей замолчал, посмотрел на друга. Высокий лоб говорил о силе ума и железной воле. Пронзительные глаза выдавали непреклонную энергию. Такого трудно сломить!..

Селевк тяжело вздохнул, прежде чем продолжить рассказ.

– Антигон не только поступает беспощадно с побежденными врагами, но и безжалостно карает прежних друзей. Сколько казней в такой короткий промежуток времени!.. Эвмен, Пифон, преданный ему талантливый военачальник, Певкеста, который предал Эвмена и решил исход сражения в пользу Антигона.

Лицо Птолемея становилось всё суровее и суровее. Он глухо, с болью в голосе произнес.

– Выдающиеся военачальники!.. Все пользовались высшими знаками отличия во времена Александра…

Селевк гордо вскинул голову. Рука его невольно сжалась в кулак, словно собираясь уничтожить ставшего ненавистным предателя.

– Да, Птолемей, теперь ясно, что Антигон поставил себе целью уничтожить всё великое и выдающееся прежнего времени и создать пустоту вместо славных воспоминаний о походах Александра, чтобы окружить своё имя ореолом для осуществления дальнейших планов.

Ярость сверкнула в глазах Птолемея.

– Я не сомневаюсь, Селевк, что идя по такому пути, на который он вступил, Антигон должен устранить со своего пути все значительное. Теперь он будет готовиться к решительной битве со всеми нами. Но каким образом ему удалось изгнать тебя из Вавилона, тебя, которого так любят и почитают в этом городе?

Плечи Селевка поникли. С печалью и плохо скрываемой досадой в голосе он продолжил свой рассказ.

– После победы над Эвменом и его казни Антигон прибыл в Персеполь. Жители города встретили его с величайшими почестями, словно происходил въезд персидского царя. В Персеполе он созвал синедрион и назначил новых угодных ему сатрапов. Из Персеполя Антигон направился к Сузе. Год тому назад он отступил из этой провинции, как побежденный. И я, отказав в помощи Эвмену, принял сторону Антигона и помог ему. Антигон, в свою очередь, обещал мне после победы над Эвменом присоединить эту сатрапию к Вавилонии. Когда Антигон со своим войском приблизился к границам Сузы, я встретил его с величайшими почестями. Он оказывал мне всевозможные знаки внимания. Теперь я понимаю, – он опасался, что ему будет отказано в выдаче сокровищ Сузы. Благодаря мне, сокровища ему были переданы.

Эта новость неприятно поразила Птолемея, – с захваченными сокровищами Антигон становился особенно опасен.

– У тебя не было другого выхода?

– Нет, – глухо ответил Селевк. – Он прибыл в Сузы с громадным войском. Забрав себе все сокровища, Антигон без всяких объяснений отдал обещанную мне Сузиану сузианцу Аспизу. Затем со своим войском и громадным обозом с сокровищами он направился к Вавилону, чтобы из Вавилона двинуться к морю. Я, вида колоссальный перевес его войска, не решился показать своего недовольства внезапно ставшему всемогущим другу, надеясь дождаться благоприятного момента, чтобы свести с негодяем счёты. Я думал, что его пребывание в Вавилоне не будет продолжительным.

Голос Селевка дрогнул. Ненависть душила его.

Птолемей, с напряженным вниманием вникавший в каждое слово Селевка, спросил.

– Зная твое могущество и влияние на Востоке, ему необходимо было срочно избавиться от тебя? Не так ли?..

– Конечно, – утвердительно кивнул головой Селевк. – Я приветствовал его на границе своей сатрапии, привез дорогие подарки, поздравил со славным успехом, которого он достиг в такое короткой время. Я устроил для его войска пиры и празднества, выказал такую любезность, как будто одобряю всё сделанное им.

– И что же Антигон? – нетерпеливо перебил Птолемей. Селевк в бешенстве воскликнул.

– Антигон потребовал предоставить ему отчеты доходов и рас ходов сатрапии. Я отказался исполнить его требования, заявив, что не признаю подобного контроля, что сатрапия доверена мне македонянами за многочисленные заслуги перед государством, и я не позволю никому вмешиваться в управление Вавилонией. Мы расстались врагами. Верные мне люди своевременно предупредили меня, что Антигон собирается меня схватить и предать казни, как это сделал со своим другом Пифоном. Ночью я бежал из Вавилона со всей своей семьей и верными мне телохранителями. Лицо Птолемея омрачилось.