Ромуальдас Неймантас - По следам солнечного камня

Номеда снова впилась в него глазами:

— Вот вы какой! Вы из той страны, где живут гипербореи? С тремя головами, птичьими ногами? Где же ваша чешуя? Как нам в этом доме рассказывал еще Помпоний…

— Ваш Помпоний что-то напутал…

— Где ваш магический взгляд, превращающий человека в камень? Впрочем, взгляд я уже почувствовала… Нет, нет, Сальвий, этого переводить не следует!

Номеда повернулась, воздух, опьянивший Айстиса незнакомыми ароматами, пришел в движение. Ароматы шли не только от девушки, но и от предметов, среди которых она жила.

— Ладно! Пусть будет так, как вы хотите, Айстис… — Она повторила его имя несколько раз, а затем обратилась к нему, как к самому близкому человеку: — Я раскрою тебе многие тайны. Но за это ты должен обещать, что отплатишь мне тем же… В тебе таится что-то такое, с чем я еще не сталкивалась! Возможно, ты волшебник?

Она помолчала.

— Пойдем!

Номеда отвела Айстиса в другую комнату. Она была до потолка завалена всякими предметами, свитками, дощечками с вырезанными знаками.

— В этой комнате хранится все, что мой отец, Юлий Номеда Квинтий, накопил за свою долгую жизнь. Он — сенатор, историк и путешественник, опекает искусство. Теперь он уехал в Элладу, чтобы собрать скульптуры, которые следует перевезти в Вечный город… [58] Завоевав Грецию, римляне вывезли наиболее значительные произведения искусства в Рим. Хочешь ли ты узнать, что здесь написано?

— Конечно!

— Я не знаю твоего языка, а Сальвий не имеет права знать того, что здесь написано, так как он — раб. Ты должен будешь изучить наш язык… Мне известно, что вы задержитесь у нас, пока корабль не отправится на север. Для учебы времени хватит. Ты будешь приходить в этот дом каждое утро в одно и то же время. Согласен?

— Хорошо! — воскликнул Айстис, не скрывая того, что сказанное девушкой ему приятно.

Взяв дощечку, она прочитала:

— «Книги — друзья, книги — учителя»…

…Незаметно бежали недели. Айстис каждое утро в сопровождении Сальвия, а потом и один спешил в дом Номеды, где несколько часов изучал латинский язык.

Номеда была довольна своим учеником.

Наступила пора, когда они уже не нуждались в услугах переводчика и объяснялись по-латыни.

Занятия сблизили их. Айстис вскоре привык ко всему, что окружало Номеду, а ей юноша нравился все больше и больше. Девушка почувствовала, что в ее сердце нарастает нечто большее, чем просто интерес к молодому дикарю, вторгшемуся в ее жизнь, к этому «гиперборею», как она называла Айстиса. Номеда уже не знала, как ей быть. Иногда, прикинувшись больной, она отменяла урок, а затем посылала раба, чтобы срочно позвать юношу.

В то утро Номеда сама открыла дверь, как только Айстис прикоснулся к дверному колокольчику.

Очевидно, она его ждала.

Поздоровавшись, Номеда пригласила его войти. От Айстиса не ускользнула перемена, происшедшая в поведении девушки в последние дни. Она стала надевать простые платья спокойных тонов. Исчезли драгоценные украшения, кроме янтарного ожерелья.

— Почему ты опаздываешь? — упрекнула Номеда Айстиса, хотя он пришел вовремя. — Я должна ждать!.. Не сердись, — снова заговорила она, касаясь его руки, — меня вывело из равновесия известие, что твой корабль уже вышел с острова Родос. Об этом сообщили верные люди. Нам остается все меньше времени, а ты должен еще многое выучить. Наши легионы скоро дойдут до всех окраин мира! Они придут и на твою родину. Ты обязательно должен знать наш язык! Тогда ты будешь очень могучим.

Номеда отвела Айстиса в библиотеку — так она называла комнату, где шли уроки. Эта комната у Айстиса вызывала особый интерес. В ней было множество восковых дощечек и их наборов. Вот тут диптихи из двух дощечек. Там триптихи из трех, а на этих полках — полиптихи, состоящие из многочисленных дощечек. Рядом с восковыми дощечками, на которых были сделаны записи, на полках стояли кодексы — квадратные куски хорошо выработанной кожи с записями, нанесенными цветной краской.

Номеда прочитала Айстису множество отрывков из записей, нанесенных на эти дощечки, кодексы, папирусы. Ему особенно нравились повествования о дальних краях. С интересом знакомился он с содержанием книги Помпония Мелы о севере и смеялся над объяснениями, будто «на этой окраине мира живут люди с лошадиными ногами. Их называют гусеухими, потому что свое нагое тело они прикрывают ушами, словно гусиными крыльями». Отложив книгу в сторону, Номеда все чаще обращалась к Айстису с просьбой рассказать о его родине…