Иен Келли - Казанова

Во время своего первого визита во Францию в возрасте двадцати пяти лет он был поражен частично открытой для публики королевской резиденцией в Пале-Рояль не как гастрономическим раем, которым она станет ближе к концу века, а изобилием выбора для взыскательных пьяниц: настойки, наливки, оршад, ячменные напитки, баварское пиво и сладкий чай с яичным желтком, молоком и вишневым ликером. Все это предлагалось ему, как и кофе, «au laif», хотя последний подавали только в первой половине дня и никогда — после еды. Его парижский друг Патю повел его в табачную лавку «Циветта», напротив будущего «Кафе де ла регенс». Здесь его мемуары становятся почти современным путеводителем по прелестям парижских кофеен — он даже отмечает плетеные стулья — с дополнительной информацией о том, что его приятель-француз знал наизусть не только названия кафе и блюд в них, но и дам легкого поведения из Пале-Рояль, которые торговали собой в комнатах над заведениями.

В Лондоне Казанову сразу же впечатлили британские продукты, но в меньшей степени — умение поваров справляться с ними. Джакомо считал, что британцы готовят мясо просто потому, что имеют его с избытком, но лондонские трактирщики смотрели на это с другой стороны, как жаловался Казанова, английские блюда похожи на вечность, поскольку в них нет ни «начала, ни конца». Его нёбу, воспитанному во Франции, не хватало супа, который в Лондоне в 1760 году считали парижской прихотью.

В Пэлл-Мэлл Казанова держал французского шеф-повара и часто ел дома сложные блюда. Тем не менее он любил простой хлеб и масло, а также пить чай и лимонад в «Ротонде Ранела». Он указывал, что в притонах Лондона — борделях Сент-Джеймса, которые предшествовали более поздним клубам джентльменов — отличная еда входила в обслуживание. Безусловно, он восхищался итальянской кухней, особенно кухней Неаполя больше, чем любой другой. «Все в ней вкусно; много зелени, молочных продуктов, красного мяса, телятины, и даже мука удивительна — она из Сорренто и придает любому тесту специфический аромат… Мороженое пахнет лимоном, а шоколад, кофе и круги сыра вкуснее, чем можно себе вообразить».

Казанова постоянно связывал в своем творчестве любовные утехи, еду и запахи. «Я всегда находил женщину, в которую был влюблен, приятно пахнущей… и чем сильнее она потела, тем слаще мне казалась», — пишет он и далее продолжает в том же предложении, что, по его мнению, сыры только тогда достигают совершенства, «когда маленькие существа, населяющие их, становятся видимыми». Он жил в мире, более богатом ароматами — приятными или отвратительными, — чем в наши дни. Наиболее эротические отрывки из «Истории» нашпигованы описаниями продуктов. В истории с обольщением Казановой монахини М. М. более подробно говорится о том, что они едят, нежели об их любовных схватках:

Я обратил ее внимание на пищу, и нашел все превосходным; икру, осетрину, трюфели, устриц и великолепные вина. Я только упрекал повара, что он забыл положить сваренные вкрутую яйца и анчоусы и добавил уксус в салат… Я также сказал, что хотел бы горькие апельсины с ароматом пунша и ром, а не арак.

В ту ночь он знал, что будет заниматься любовью с опытной развратницей. Он положил ее волос из медальона в сладости, которые предполагал есть во время секса, заранее найдя еврея-кондитера, который сделал им особенные засахаренные фрукты с добавлением ликера и смолы. Немногие влюбленные шли на такой довольно смелый рецепт. Потом на глазах у своей любовницы Казанова много выпил и провозгласил, что умрет, если она не поцелует его. Еда была частью мизансцены любого соблазна, и он помнил это.

Что касается афродизиаков, он пишет на удивление обычные вещи. Казанова питал доверие к шоколаду — одному из его любимых напитков — кофе и шампанскому. Также его иногда считают родоначальником утверждения о том, что афродизиаком служат устрицы. Казанова оставил один подробный рецепт блюда для долгого секса, снабдив его предупреждением своей любовнице, что уже пребывает в опасности взорваться от желания, поскольку съел «чашку шоколада и шесть белых свежих яиц с салатом, заправленным маслом лукка [7] Разновидность оливкового масла. и смесью из винного уксуса, пряных трав и чеснока». Как считал Казанова, яичный белок позволит ему мощно эякулировать пять или шесть раз. Чтобы облегчить его дискомфорт и испытать эффективность афродизиака, подруга предложила освободить его от первого «яичного белка» своими умелыми руками. Более известный его совет, из той же любовной истории, гласит, что лучшим соусом для устриц является слюна возлюбленных; Джакомо сам следовал ему В ряде случаев и использовал как элемент сексуальных игр с неопытными женщинами. «Нет более похотливой и сладострастной игры… она комична, но комедии не причиняют вреда». Девушки смеялись, ели, целовались и падали в его объятия. Игра, как он пояснял, заключалась в том, чтобы передавать живых моллюсков из уст в уста, а затем есть их с грудей и других частей тела. Такому в ресторанах не учили.