Наталья Павлищева - Наталья Гончарова. Жизнь с Пушкиным и без

Наталья Николаевна давно вперемежку с восхищенными взглядами мужчин ловила насмешливые женские. У каждой бывшей пассии мужа словно было намерение доказать, что ее, Поэтшу, подвинуть, сделать рогоносицей можно запросто. Они и делали, Наташа не сомневалась.

Сколько сидела так, глядя в пустоту, в полутьме, потому как яркого света не хотелось, не знала. Наверное, все же не слишком долго, вскоре в прихожей раздался шум – заметив отсутствие супруги, Пушкин тоже поспешил домой.

Он почти ворвался в комнату, возбужденный, стараясь скрыть чувство вины, с порога почти закричал:

– Что с тобой?! Уехала, никому ничего не сказав…

Хотел добавить еще что-то, но замер, наткнувшись на ее взгляд. Наталья Николаевна поднялась из кресла, оказавшись совсем рядом с мужем, и вдруг… Все накопленное за последние месяцы выплеснулось разом, она не произнесла ни звука, но от сильнейшей пощечины он едва не отлетел в угол!

– Наташа… Наташа… что ты себе там придумала? Ничего же не было!

– Тогда в чем ты оправдываешься?

Схватившись за левую щеку, Пушкин с изумлением наблюдал, как жена спокойно удалилась в спальню и захлопнула за собой дверь.

Пушкин рухнул на диван. Она права и, несомненно, все видела своими глазами. Но так вести себя нельзя, так не ведут себя приличные люди в свете! Ну, устроила бы скандал дома, ну, надавала вот таких пощечин, но только не позорила перед всеми. О том, что супруга уехала, ему с насмешкой не преминули сообщить несколько человек.

Она не пустила его в спальню, спал на диване в кабинете, но утром не сказала ни слова. Пришлось говорить первому:

– Ну, и что за сцену ты вчера устроила? Опозорила нас обоих перед всеми. Негоже так, женка, своими московскими привычками щеголять.

Ждал, что возмутится, что станет укорять, тогда можно будет найти тысячу слов, чтобы обвинить ее же. Нет, она, совсем еще девочка, оказалась куда сильнее в этом несостоявшемся споре, просто подняла на него свои большие глаза и спокойно заверила:

– Я буду вести себя так же.

И протянула руки к няньке, принесшей маленькую Машу.

– То есть как?!

Наталья Николаевна дождалась, пока нянька выйдет из комнаты, и тихонько объяснила:

– Ты можешь волочиться за каждой красавицей, следовательно, я могу принимать ухаживания и кокетничать.

Он взвился так, словно коснулся чего-то очень горячего:

– За измену убью!

– Я не изменю тебе, это было бы преступлением перед богом. Но кокетничать теперь буду.

Он просто не знал, что возразить. Оставалось надеяться, что все как-то успокоится само собой.

Немного погодя Наталья Николаевна собралась куда-то уезжать.

– Куда?!

– К тетушке, вернуть серьги, которые брала для вчерашнего бала.

И это как вторая пощечина. Конечно, она должна вернуть серьги, как делала со многими украшениями, взятыми у тетушки Екатерины Ивановны Загряжской, потому как своих нет. Наташа брала и возвращала на следующий день, к этому привыкли. Но только теперь Пушкин вдруг осознал, насколько это унизительно – наряды получать от Екатерины Ивановны, они модные и красивые, но не по своему вкусу сшиты, а по тетушкиному, украшения брать у нее же… Ничего своего, как и раньше, как и до замужества.

Первая красавица Петербурга вынуждена жить почти на милость своей тетки. Хорошо, что Екатерина Ивановна столь щедра и тактична.

Пушкин слушал, как застучали колеса кареты, увозя супругу в Аничков дворец. Она права, она кругом права. Не ее вина, что обещанное приданое так и осталось невыплаченным, что родня ничем не может помочь, что ее красоту замечают все и все же требуют бывать в свете… Наташа ничего не требовала, не просила, но он-то видел, как загораются глаза жены, когда приходило приглашение на бал или от тетки привозили новое платье… Она молода и красива, несмотря на двоих детей. Век красавиц недолог, еще несколько лет, и пройдет молодость, перестанут говорить комплименты, вовсе не потому, что подурнеет, а потому, что тридцатилетней даме, если она не дает к тому повода, амуры не строят.

В глубине души он понимал, что все только начинается. Наташа не представлена ко двору, в Аничков дворец ездила только к тетке по делам во флигель, или если отвозил кто-то из придворных дам, но это дело времени. А для придворных балов и расходы будут куда большие.

Однажды Наташу в Аничков дворец отвезла супруга министра Нессельроде. Увезла из лучших побуждений, заехала за ними, а Пушкина не оказалось дома. Он привычно был у кого-то в гостях. Графиня, недолго думая, приказала Пушкиной одеваться и ехать с ней.