Наталья Павлищева - Вещий Олег

Так и есть, Рольф плотно закрыл за собой дверь и приблизился к ложу, на котором лежала жена. Та не сразу разобрала слова сквозь его пыхтение, а когда поняла, о чем он, в ужасе прикрыла рот рукой. Рольф сказал, что любимая жена Рюрика Ефанда, оставленная в Ладоге, не может разродиться, хотя уже с утра мучается. Дочери Рюрика было пора рожать, ждали со дня на день, а вот Ефанде рановато, ей еще ходить больше месяца. Силькизиф даже закричала в ответ, что надо было давно послать за Нилой, если что случится с Ефандой, Рюрик не простит ни зятя, ни дочь! Но тут же и сама почувствовала, что низ живота свело жесткой болью. Старуха Нила бросилась к княжне:

– Пора, тебе уже пора! Дыши глубоко, ложись.

Рольф в ужасе заметался, не могли подождать! Две рожающие женщины на него одного – это уж слишком! Нила замахала на него руками:

– Иди, князь, отсюда, иди! Не место тебе здесь быть!

Жена конунга Рюрика мучилась с утра, это ее первенец решил родиться. Все считали, что еще рано. Конунг так радовался будущему сыну… И только два человека знали, что совсем не рано и это будет не его сын.

Нила как ушла к Силькизиф, так и не возвращалась. Ефанда почувствовала, что уже не может больше терпеть, по лицу тек холодный липкий пот, руки и ноги противно дрожали. Стало страшно, а вокруг никого. С трудом добрела сначала до крыльца, а потом к воротам. Ладожане не слишком любили княгиню, терем обходили стороной, но на счастье Ефанды мимо проходила Радога, заметила едва державшуюся на ногах женщину, бросилась к ней, помогла добраться до постели, уговаривая:

– Не бойся, не бойся…

Когда в терем все же примчался Рольф, его встретил первый крик ребенка. Радога повернулась к варягу:

– Сын! У князя крепкий мальчик!

И тут произошло непонятное, зять конунга почему-то взвыл:

– Не у князя, а у меня сын! Это мой сын! Вон и пятно, как у меня! – Он тыкал огромным пальцем в пятно на ножке младенца.

Радоге стало не по себе, они же брат и сестра, какой сын?! Даже если не родные брат и сестра, у княгини князь есть…

И тут Рольф опомнился, он так зыкнул на Радогу, что женщина поспешила сначала заняться матерью и дитем, а потом и вообще поскорее удалиться. На ее счастье пришла Нила, привела с собой двух девок, и Радога оказалась больше не нужна.

Рюрик получил известие о том, что Ефанда родила здорового, крупного малыша, а у его дочери девочка умерла почти сразу после рождения. Тувор ехидно усмехнулся, вспомнив Рольфа, которого так недолюбливал:

– Небось, задавил своей тушей. Поздравляю, конунг! Твоих сыновей на одного больше стало!

Геррауд усмехнулся:

– Этот любимый, потому что последний. Стар я уже, чтоб сыновей рожать. – Немного подумал и добавил: – И жена любимая. Этот будет править всем, что я завоюю.

Промолчал Трувор, но подумал, что немного достанется бедняге, если так нерешителен будет его отец! И чего конунг боится? Ведь это земля его деда, мать-то Рюрика родом из этих мест, ее отец – князь ободритов Гостомысл. Вроде даже домой вернулся, хотя викинги никогда не считались с женщинами, которых брали в жены, и не думали, откуда те. Не раз бывало, что беззастенчиво грабили своих же родственников. Да и другую давным-давно взял себе Рюрик, Ефанда стала последней, может, потому любимой? Даже дочь его не беспокоит, вон у нее горе, а отец радуется только своей радостью. Но и к этому привыкли викинги. Что такое смерть одного младенца, тем более у молодой здоровой женщины? Еще будут. А нет, так и Рольф вторую возьмет. И у Рюрика детей много, и сыновей, и дочерей. Этому радуется, потому что возраст уже, про остальных и не думал, когда они рождались. Трувор вспомнил, как не любят друг дружку дочь Рюрика Силькизиф и его последняя жена Ефанда. Вот кто доволен из-за смерти внучки Рюрика!

Отмахнулся Трувор от этих глупых мыслей, что это он как женщина не о том думает? Викинг разве должен размышлять о чьих-то отношениях? Викинг должен завоевывать новые земли и новые богатства. Вон их вокруг сколько!

– Как сына назовешь? – это уже Синеус.

Рюрик улыбнулся:

– Просто – Ингорь, значит младший.

– Добро, – кивнули названные братья. Правильно, прозвище человек получает потом, когда его заслужит. Геррауд тоже не сразу стал Рюриком, то есть Соколом.

Конунг устроил большой пир в честь рождения сына, его понимали все, конунгу уже много лет, будут ли еще сыновья, тем более что вестник сказал, что Ефанда болеет, неизвестно, а этот вот есть и вроде крепкий. Хорошо, что такой, мать-то у него хилая, вся тощая, как щепка, болезная, а отец немолод. Ефанду не любили все, она совсем не похожа на женщин викингов, крепких и сильных, какая у конунга дочь. Но та родилась от крепкой матери-ободритки, дочери Гостомысла. Синеус, подумав об этом, тоже усмехнулся, выходит, их конунг отчасти ободрит? А в Хольмгарде сидит его брат Вадим Храбрый? Для викингов это не проблема, мешает брат – уберем, да и для славян тоже. Только интересно, что конунг терпеть не может местную землю, с трудом согласился княжить здесь, и из Ладоги тоже насилу вырвали.