Наталья Павлищева - Вещий Олег

– Смог. Защищал, земли славянские собрал, за то тебе честь будет от всех после живущих, а вот от сына – нет. Ему уж немало лет, а он все во вторых ходит. И много вокруг наушников, что против подговаривают.

– А ты откуда знаешь? Откуда, здесь на горе сидючи?!

Волхв и отвечать не стал, только головой покачал.

Тяжело было Олегу после того разговора, понимал, что прав старец, да только умом понимал, а сердцем верить не хотел, что сын руку на него поднять сможет.

– Во вторых сидит! Я ли ему воли не давал? Сколько лет пытался не вмешиваться, все по другим племенам ходил, ему примучивал, ему дань собирал и в Царьград как воевода для него ходил, в Киеве оставив. И что? Пока за ним глаза нет, он не дело творит!

Олег не заметил, что разговаривает в ложнице сам с собой. И вдруг увидел прямо на стене силуэт волхва! Тот стоял, чуть насмешливо взирая на мечущегося князя из-под седых густых бровей.

– Ты?!

– Тише, князь, не ровен час услышат. Вот то-то и оно, что все за него решаешь столько лет.

– А что мне, после исправлять все?!

– Ты ли не ошибался? Мало исправлял?

– Правду говоришь, – опустил голову Олег. Тяжело было понимать, что старался для Ингоря, а тот иногда ненавидит. Почему? За что? Неужели так до власти рвется?

Волхв и без вопроса ответил:

– Не столько к власти, сколько самому все делать.

– Что мне делать, подскажи.

– Откройся сыну.

И договорить не успел волхв, взвился Олег:

– Нет! Столько лет скрывал! Нет!

Строгие глаза старца с горечью глядели на ученика, много сил в него вложил, многому научил. Вещим считают, в том волхва заслуга, умеет князь наперед все дела продумывать, это редко кому дано. Сам точно сын волхву стал, но не может его старец от одного защитить – от сыновней нелюбви. Ингорь давно своей очереди княжить ждет, хотя и слаб, надо бы Олегу допустить, чтобы беды не было, но тот все хотел вот еще это доделать, а потом это, а потом то… Теперь поздно, не все сказал старый волхв князю, знал он о тайных мыслях сыновьих, знал, что недолго осталось жить Олегу. Попробовал по-другому своего ученика защитить:

– Ты помнишь, Рюрик на родину ушел?

Олег вскинулся, даже отвечать не стал, только глаза спросили: «И мне туда же?» Но помолчал и другое ответил:

– У меня родина здесь, я без славянской земли себя не мыслю. Здесь умереть должен! А Ингорю волю дам. Хочет в третий раз идти на Абесгун, пусть идет. Только договор кончу с Византией и уйду, пусть сам дальше…

Снова покачал головой волхв:

– Не гоже то, князь, через хазар больше ходить не надобно, а с греками доделай, как сказал.

Дернулся Олег:

– Что? Ведаешь что? Про Абесгун?

– Ингоря к хазарам не пускай. Пусть воеводы идут. Все, боле ничего не скажу! – как отрезал и исчез. Олег знал, что бесполезно спрашивать, не скажет. Сидел, почти согнувшись, хорошо, никто не видел…

А волхв с болью смотрел на крупную фигуру своего ученика, пришел его конец, ничего тут не поделаешь, и так слишком много вестник богов сказал, слишком много…

По ночам киевляне с замиранием сердца вглядывались в небо. Они еще не забыли небесные всполохи, которые красовались в темноте, было это перед самым походом князя на греков. Тогда Вещий смог разгадать, что означало послание богов, а что теперь? На заход солнышка появилась яркая звезда, точно копье. Она не падала, но и не исчезала. По Киеву пошел ропот, что такой знак не к добру, грядет большая беда, кровопролитие. Знающие люди от греков говорили, что большой крови в городе не миновать. Тревожно ныли сердца киевских матерей, беспокойно сжимались при мысли о детях. Тяжело вздыхали старики, они не помнили таких звезд… Тревожные думы не оставляли и Вещего, потому приказал младшему князю из Киева без позволения ни ногой! Киев напряженно ждал беды…

Все произошло на охоте, куда вдруг позвал старший князь младшего. Ингорь был на Олега обижен, дружина ушла на Табаристан без него, князь все сделал, чтобы не отпустить сына. Объявил, что без него не сможет принять послов, которые должны вот-вот вернуться из Царьграда! Ингорь взбесился – нашел причину не пускать в поход! Дурные мысли полезли в голову и без советчиков, стало казаться, что князь просто не хочет его побед. Ведь у самого-то таких походов не было, ходил только всей скуфью, а он, Ингорь, вон как одной дружиной справился!

Охота не задалась, мало того, Олега подранил матерый секач, того убили, но ногу князя заливала кровь. Олег был уже немолод, это сказалось, пришлось не только прекратить охоту, но и позвать старого Олафа, чтоб справился с княжьей раной. Они выехали с малым числом челяди, потому в избе, куда привели Олега, были только втроем. Олаф перетянул ногу, приложил нужные травы, и кровь быстро затихла. Князь морщился, но вида, что больно, не подавал, сказывалась старая закалка.