Наталья Павлищева - Вещий Олег

Сбыша пришлось подгонять, слишком увлекало того происходящее вокруг. Сам русич торопился, словно что-то почувствовав. Они столько дорог прошли, стольких врагов побили, со столькими людьми побратались… Если сейчас окажется, что Ганку только вчера продали куда-нибудь в кабак развлекать пьяных вояк, то Хорень просто разнесет весь рынок, достанется и Царьграду!

Наконец они добрались до места, где стояли пригнанные на продажу. Мужчины, женщины, дети, они располагались согласно своей ценности – отдельно сильные и крепкие юноши, способные стать хорошей тягловой силой в хозяйстве, если, конечно, будут подчиняться; отдельно женщины, которым предстояло заниматься домашними делами купивших их; отдельно дети, чья цена была минимальной, ведь неизвестно, что из ребенка вырастет, да и когда еще… Отдельно красивые девушки, предназначенные на потребу сластолюбцам. Завидев таких, Хорень со Сбышем прибавили шаг. И все же Хорень, пожалуй, мог пропустить ту, которую искал. Ганку заметил Сбыш, он дернул старшего за рукав, показывая на стоявших чуть в сторонке славянок:

– Смотри!

Это действительно была Ганка, привязанная еще к одной девушке. И без того худенькая, сейчас она просто просвечивала насквозь.

– Сколько ты хочешь за эту девчонку?

Ганка вздрогнула и обернулась на голос. Глаза ее обрадованно заблестели, еще мгновение – и девушка бросится на шею Хореню! Этого русича Ганка узнала бы даже с закрытыми глазами стоящего в толпе сотен других людей! Но тот смотрел в сторону так, словно и не видел не только радости Ганки, но и ее саму. И торговал он вторую славянскую девушку – Живу, с которой Ганка последнее время спала, укрывшись одним рваным одеялом, и ела из одной плошки. Ела, если давали. Они не хотели выполнять распоряжения сначала хазарина, который привез их в Константинополь, а потом и торговца живым товаром, купившего славянок у хазар. Потому строптивых били и морили голодом. Наверное, убили бы, если бы не надеялись получить за красивых девушек много золотых монет. Но надежда выгодно продать товар с каждым днем таяла, потому что покупатели понимали, что непослушные девчонки не станут работать в кабаках на потеху жаждущим, а значит, доход с них будет маленький.

Хозяин девушек, почувствовав, что наконец сможет сбыть товар, принялся нахваливать Живу как только мог. Купец равнодушно осматривал достоинства славянки, морщился, сбивая цену, потом перевел глаза на Ганку:

– А за эту?

Понимая, что может потерять выгодного покупателя, хозяин вдруг объявил, что продаст вполовину дешевле, всего за 70 номисмов, но только если купец возьмет обеих. Тот в ответ так же лениво-разочарованно протянул:

– Куда мне обе?

– Хороши девки, хороши! – засуетился ромей. – Бери обеих, не пожалеешь!

Хорень махнул рукой:

– Ладно, беру!

Сунул в руку ромею монеты и кивнул девушкам, чтоб следовали за ним. Владелец заверещал, что просил больше, это не произвело на русича никакого впечатления, он сонно обернулся и пожал плечами:

– Не хочешь? Возвращай деньги.

Глядя на покупателя, ромей согласно закивал головой, отдать обратно уже полученные номисмы рука не поднималась. Он утешил себя, что хоть ничего не потерял, купил-то у хазарина дешевле, за десятку, да их еще и кормить надо…

А Ганка с Живой семенили вслед за Хоренем, едва поспевая из-за связанных ног, но не решаясь попросить развязать. Ганка не могла понять, почему русич ее не узнает и зачем купил? Тот вдруг остановился и, обернувшись, вынул из-за сапога нож:

– Давайте, разрежу путы.

Голос девушки дрогнул:

– Ты нас искал?

Хорень кивнул:

– Искал. Я же обещал тебе, что вернусь и заберу, а ты не дождалась…

Глаза русича блестели лукаво, Ганка поняла, что тот в хорошем настроении, и в ответ улыбнулась. Впервые за много месяцев.

На следующий день они уже плыли в Киев. Глядя на Хореня, работавшего вместе с другими огромным веслом, Ганка вдруг заметила, что прядь на его виске стала совсем седой.

Раголда уж не было в живых, и Хорень где-то по дальним землям бродил, но купцы, каким доверять можно, нашлись. Назвали греков, таких, чтоб показ оружия не бесполезен был, что в Константинополе к императорскому двору близкие, куда надо вхожи. Исподволь, осторожно с ними разговоры про русское оружие вели, ромеи хитрые, надо, чтоб не заподозрили, что им специально работу ковалей показывают. С кузнецами тоже договорились, тут Зорень помог, он давно вместо отца мечников возглавлял.